Испытание на прочность

– Это какие такие огрехи? Назови! – запальчивым петухом взвился генерал.

– Да назначение на ответственные должности безответственных людей. Вместо Нахимова Остен-Сакена назначил, вместо Хрулева – Жабокритского. Вот и результат – потеря передней линии обороны. А почему? Потому что численность гарнизона редутов и люнета была сокращена до одного батальона, а резервы находились далеко и в любом случае не успевали прийти на помощь. Это, конечно, не измена, а простая дурь, но из-за нее мы чуть было Севастополь не потеряли.

При упоминании о Севастополе лицо генерала скривилось, но Ардатов сделал вид, что не заметил этого.

– На носу новый штурм города, по всем признакам французы хотят взять Севастополь к очередной дате сражения при Ватерлоо, есть у Луи Наполеона такая страстишка. Поэтому, я думаю, для пользы дела надо быструю рокировку произвести и поменять местами Нахимова и Ерофеича.

– То мне решать, кого куда ставить и назначать! – взвился Горчаков, но теперь уже не на столь высоких тонах.

– Конечно, тебе, Михаил Дмитриевич. Только тебе, но и спрос с одного тебя будет, если Севастополь падет. Мое дело маленькое, я только предупредил, а уж решать тебе, – многозначительным тоном произнес Ардатов, и генерал сразу осел.

Судьба светлейшего князя Меншикова, отправленного государем в отставку из-за неудач под Севастополем, ярким примером замаячила перед глазами Горчакова.

Увидев, что его стрела попала точно в цель и собеседник смущен и растерян, граф немедленно поспешил прийти на помощь с готовым решением.

– Ты, Михаил Дмитриевич, утверди предложенные мною назначения, и я с ними в Севастополь тотчас уеду. Если отстоим город, я перед государем за тебя похвальное слово замолвлю. Это я тебе как перед Богом обещаю. А возьмет враг город, так ты на меня мертвого все спишешь, поскольку живым из Севастополя я не уйду.

Услышав столь необычное предложение из уст царского посланника, Горчаков вначале с опаской глядел на графа из-под стекол очков, а затем спросил с недоверием:

– Слово?

– Слово, Михаил Дмитриевич. Ведь ты знаешь, что я своего брата, боевого генерала, никогда не подставлял.

Горчаков еще некоторое время обдумывал предложение Ардатова, стараясь то ли найти скрытый подвох, то ли придумать что-то свое, но, так ничего не придумав, махнул рукой и произнес.

– Ну, коли так, тогда я согласен, Михаил Павлович, но только если что, ты уж не взыщи.

– Договорились! – сказал граф. – Сейчас секретаря кликнем, напишем приказ, и я поеду.

– Что же, даже не отобедаешь? – удивился Горчаков, но Ардатов был неумолим.

Сейчас же на его зов явился секретарь, через двадцать минут приказ о замене Остен-Сакена на Нахимова был подписан, и граф тут же покинул Бахчисарай.

То, что Пелисье будет штурмовать Севастополь именно в день битвы при Ватерлоо, Ардатов угадал точно. Именно в этот день французский главнокомандующий решил взять Севастополь и тем самым доставить своему императору огромную радость.

На общем собрании сил коалиции было решено, что французы будут наносить главный удар по Первому и Второму бастиону, Малаховому кургану, а англичане нанесут вспомогательный удар по Третьему бастиону. Правую штурмовую колонну возглавил генерал Майран, командование центральной колонной Пелисье доверил Брюне, левой же командовал генерал Отмар. У англичан штурмовыми батальонами командовал Гербильон, а общее командование вел генерал Сент-Анжели.

Все французские генералы высказали сомнение в успехе назначенного Пелисье штурма, что вызвало у него приступ дикого гнева. Позабыв обо всем, он гневно кричал подчиненным, что во что бы ни стало сломит их сопротивление воле великого Бонапарта.

– Вы слепы, Брюне, в своем страхе перед русскими! Неужели вы не видите, что их пыл к сопротивлению ослаб, как истощился запас боеприпасов и в особенности пороха? Сейчас, после падения укреплений передней линии обороны, они уже не столь тверды в своем намерении отстоять город. Новых подкреплений гарнизон Севастополя не получил и, значит, не сможет достойно сопротивляться нашему натиску. Длительной бомбардировкой русских позиций мы принудим их к молчанию и без особого труда возьмем этот проклятый город.

Подобное упрямство Пелисье объяснялось требованием Парижа прекратить попытки штурма города, которые приносят союзной армии одни лишь потери. Планировалось двинуться на Крымскую армию Горчакова и, используя свое численное превосходство, разбить ее, занять Симферополь и полностью отрезать Севастополь с суши и моря. «Африканский генерал» был категорически не согласен с подобным приказом императора и потому так торопил своих подчиненных, твердо веря в то, что победителей не судят.

При обсуждении плана наступления досталось даже британскому лорду Реглану, предлагавшему атаковать одновременно во многих местах и тем самым не дать русским возможность маневрировать своими скудными резервами. Однако Пелисье быстро оборвал фельдмаршала.

– Нам нужен только один крепкий удар, который разом взломает русскую оборону и позволит овладеть Малаховым курганом, – грозно изрек генерал, яростно сверкнув глазами.