Испытание невиновностью

А эта женщина? Ему не слишком много известно о Гвенде Воэн. Стройная, но при этом не худышка, полные чувственные губы. Влюблена в Лео. Видимо, уже давно. Интересно, подумал мистер Маршалл, возникал ли когда-нибудь вопрос о разводе. Как бы отнеслась к разводу миссис Аргайл? Этого он не знал, а вот что касается Лео Аргайла, то едва ли такой вариант был для него приемлем, с его-то старомодными взглядами. Вот если Гвенда Воэн была любовницей Лео Аргайла (хотя это маловероятно), могла ли она воспользоваться случаем и устранить миссис Аргайл, будучи уверена, что на нее не упадет и тени подозрения? Могла ли она не дрогнув пожертвовать Жако? Скорее всего, она его не любила, несмотря на все его обаяние. А женщины в принципе безжалостны, мистеру Маршаллу это было известно слишком хорошо. Словом, Гвенду Воэн из списка подозреваемых исключать нельзя. Вряд ли теперь полиции удастся откопать какие-нибудь улики. Да и какие против нее могут быть улики? В тот день она находилась здесь, они с Лео Аргайлом работали в библиотеке. Потом Гвенда Воэн попрощалась с ним и сошла вниз. Но кто знает? Может быть, она зашла в гостиную к миссис Аргайл? Взяла кочергу и подкралась к ничего не подозревающей женщине, склонившейся над бумагами. И когда миссис Аргайл упала, даже не успев крикнуть, ей осталось только выйти через парадную дверь и вернуться домой, как обычно... Нет, мистер Маршалл весьма сомневался в том, что полиция, и вообще кто бы то ни было, сможет узнать, как все было на самом деле.

Его взгляд остановился на Эстер. Хорошенькая и совсем еще юная. Нет, не просто хорошенькая, а прелестная. Пленяет какой-то странной, тревожной красотой. Интересно бы узнать, кто были ее родители? В ней чувствуется что-то дикое, бунтарское. Да, пожалуй, уместно даже сказать отчаянное. Было ли в ее жизни что-то, отчего она стала такой? Из дому, конечно, убежала тогда по глупости и по глупости влюбилась в какого-то проходимца, потом, правда, одумалась, вернулась домой. И все-таки ее тоже нельзя исключить из круга подозреваемых. Мало ли что могла натворить эта отчаянная девчонка... Кто знает? Уж конечно не полиция.

А что, собственно, полиция? Даже если они там решатся кого-то заподозрить, что они смогут предпринять? Стало быть, в общем все пока обстоит неплохо. Неплохо? Его слегка передернуло, когда он вдумался в это слово. Неужели тупик – самая предпочтительная в данных обстоятельствах ситуация? Интересно, а сами Аргайлы знают правду? Похоже, что нет. Не знают. Кроме, разумеется, одного из них... Нет, знать они не знают, но, может быть, кого-нибудь все-таки подозревают? Даже если теперь не подозревают, то вскоре станут подозревать, потому что наверняка начнут припоминать, исподволь выведывать каждую мелочь... Да и как тут удержаться... Неприятно. Да-да, пренеприятнейшее положение... Мистер Маршалл, выйдя из задумчивости, поймал на себе насмешливый взгляд Микки.

– Значит, мистер Маршалл, таков ваш вердикт? – сказал Микки. Посторонний, незваный гость, злодей, который убивает, похищает деньги и исчезает с награбленным?

– Мне кажется, именно эту версию нам следует принять, – ответил мистер Маршалл.

Микки откинулся в кресле и усмехнулся.

– То есть мы должны придерживаться вашей версии, да?

– Да, Майкл, я бы посоветовал поступить таким образом. – В голосе мистера Маршалла проскользнули предостерегающие нотки.

Микки понимающе кивнул.

– Значит, вы советуете. Да. Должен заметить, что совет очень дельный. Однако сами вы в эту версию не верите, так?

Мистер Маршалл холодно на него посмотрел. Как трудно иметь дело с людьми, лишенными вполне естественного и оправданного чувства осторожности. Непременно хотят сказать то, чего лучше бы вовсе не говорить.

– Я сказал то, что счел нужным. Таково мое мнение. За категоричностью его тона крылся невысказанный укор. Микки обвел взглядом стол.

– Что мы об этом думаем? – обратился он ко всем сидящим за столом. – Вот ты, Тина, скромница ты наша, нет ли у тебя каких-нибудь идей? Каких-нибудь нежелательных, так сказать, версий? А ты, Мэри, отчего ты помалкиваешь?

– Ну разумеется, я согласна с мистером Маршаллом, – раздраженно произнесла Мэри. – Что еще можно предложить?

– А вот Филип, кажется, с тобой не согласен, – ухмыльнулся Микки.

Мэри порывисто обернулась и посмотрела на мужа.

– Ты бы лучше придержал язык, Микки, – спокойно отозвался Филип. – Когда попадаешь в трудное положение, от пустых разговоров нет никакого прока. А мы сейчас в трудном положении.

– Итак, ни у кого никаких соображений? – вопросил Микки. – Ладно. Нет так нет. В таком случае давайте немного пошевелим мозгами на сон грядущий. Иногда очень полезно, знаете ли. Тем более каждый из нас хочет понять, что же все-таки случилось на самом деле. Кирсти, ты ведь кое-что знаешь? Ты всегда все примечала. Помнится, ты и прежде всегда все знала, но никогда ничего не говорила.

Кирстен Линдстрем с достоинством ответила:

– Тебе, Микки, лучше придержать язык. Мистер Дар-рант прав. Что толку в пустых разговорах.