Испытание огнем

Старший сержант рассказывает о своем однокашнике по роте, в прошлом кубанском колхознике, рядовом Романе Лифенко. Только за первую ночь форсирования Днепра молодой солдат переправил на моторке 125 бойцов 30-й стрелковой дивизии. На третьи сутки моторку разбило прямым попаданием снаряда. Три бойца погибли, несколько человек получили ранения. Лифенко чудом уцелел. Крикнув, чтобы здоровые помогли держаться на воде раненым, он поплыл к берегу. Вернулся на рыбацкой лодке и спас всех, кого можно было спасти.

Потом речь зашла о боевых делах саперов других подразделений, действовавших на соседних участках. Самая трудная задача, по словам Будугая, выпала на долю разведчиков 131-го отдельного саперного батальона 23-й стрелковой дивизии. Надо было проверить, не заминирован ли правый берег, а если заминирован, то проделать проход. Разведчики переправлялись через Днепр на трех рыбацких лодках. Враг обнаружил их, открыл огонь. Одна лодка затонула, вторая, на которой большинство людей получили ранения, повернула назад. На правый берег удалось высадиться лишь молодому саперу рядовому Миннигали Кильмухамедову и двум бойцам-автоматчикам. Автоматчики залегли у кромки берега. Кильмухамедов осторожно пополз вперед. Убедившись, что берег не минирован, он подал условный сигнал: "Путь свободен", вернулся к своей лодке и повел ее навстречу переправлявшемуся стрелковому подразделению. Встретив стрелков на середине реки, сапер крикнул командиру: "Следуйте за мной!" - и снова повернул к правому берегу. Это был первый десант. Благодаря самоотверженности сапера Кильмухамедова стрелковая рота благополучно форсировала реку, высадилась на берег и закрепилась. Всю ночь сапер-разведчик под непрекращавшимся ни на минуту обстрелом встречал и сопровождал переправлявшиеся стрелковые подразделения. Боевую задачу он выполнил образцово и за этот подвиг был впоследствии представлен командованием к высокой правительственной награде.

В 21.00 на берегу появился генерал-майор Н. Е. Чуваков. Попрощавшись с саперами, я поднялся и пошел ему настрочу.

- Ба, опять армейское начальство! Никуда от него не скроешься! добродушно пророкотал он чуть простуженным голосом, пожимая мне руку.

- Почему "опять"?

- Да так, везет мне сегодня на начальство. Час тому назад у гвардейцев на понтонной переправе разговаривал с командармом генералом Жмаченко. Теперь вот вы. Какими судьбами оказались на этом не пустынном сейчас берегу Славутича? Специально к нам или по пути заехали?

- И к вам, Никита Емельянович, и к соседям. Мне по штату это положено. Когда сам побываешь на передовой, поговоришь с людьми, полнее все предоставляешь. И с вами, Никита Емельянович, повидаться тоже хотелось. Ведь давно не встречались.

- Да, время летит быстро. Когда на Северном Кавказе дрались, Днепр очень далеким казался. А теперь вот он, как говорят, черпай шеломом его воду. Но дорого он нам достался. Слышали, Александр Игнатьевич Королев погиб, комдив двадцать третьей, мой старый приятель. Кристальной чистоты был человек.

- Прекрасный был командир. Из таких настоящие полководцы вырастают.

...Неподалеку прогремел взрыв. Немцы с правого берега открыли огонь из тяжелых орудий. Чуваков досадливо передернул плечами.

- Вот сволочи, не дают спокойно поговорить. Ну ничего, за Днепром еще встретимся.

- Непременно. Кстати, Никита Емельянович, все ли в частях вашего корпуса знают о директиве Ставки по поводу представления наиболее отличившихся в боях за Днепр к званию Героя Советского Союза? поинтересовался я.

- Да, об этой директиве знают в корпусе все. Мы уже написали несколько реляций. В частности, но тридцатой дивизии.

30-я стрелковая дивизия в наступательных боях действовала на главном направлении, многократно отличалась и пользовалась в корпусе, да и в армии особым почетом. Ее полки прекрасно проявили себя и при форсировании Днепра.

- Вчера на правом берегу встречался с вашими работниками - майорами Тюкаевым, Евстигнеевым, капитаном Сурковым, - продолжал Чуваков. - Отличные ребята, крепко помогают нашим политотдельцам, а в особенности замполитам частей, батальонов.

- Рад это слышать. Если командир корпуса доволен работой наших товарищей, значит, не зря едят они армейский хлеб.

- Не зря, не зря, Михаил Харитонович. И вообще, надо сказать, партийно-политическая работа - большая сила. Есть отдельные командиры, особенно из молодых, которые подчас недооценивают этого. А напрасно. Я не первый год в армии и по собственному опыту знаю, что политическая, моральная подготовка людей к трудному бою - дело не менее ответственное и важное, чем умное, толковое решение командира и хороший план боевой операции.