Испытание огнем

– У всех машин будет одна база, одно шасси, но разные надстройки. Машину надо сразу проектировать модульную. То есть по необходимости на едином шасси надстраивается или лёгкая самоходная артустановка, я предполагаю с орудием ЗиС-3 как потенциально массовым. Подобного орудия достаточно. САУ будет работать позади пехоты вместе с ней, огнём расчищая ей путь. При необходимости САУ может исполнить роль кочующего орудия или отразить контратаку танков. Но это машина пехоты. Для борьбы с танками надо создавать более защищённые САУ на базе Т-34 или КВ, но с более мощным орудием, чем у сопровождаемых танков. Вторая машина – зенитная самоходка с 37-мм орудием, американскими или трофейными 20-мм автоматами или спаркой ДШК, способная открыть огонь немедленно по неожиданно возникшей угрозе с неба. Их задача – сопровождение на марше колонн и зонтик над ними. Третья машина – боевая дозорно-разведывательная машина высокой проходимости для разведподразделений механизированных частей. Глаза и уши разведки будут прикрыты от неожиданностей.

– Бронеавтомобили используются для этого.

– Я видел разгромленную колонну. БА-10 не смог пройти через придорожный кювет. А разведка в бездорожье?

– Есть ещё?

– Боевая машина пехоты. Перевозка до отделения мотострелков, прикрытие их бронёй и крупнокалиберным пулемётом. Для комплектования мотострелковых батальонов будущих танковых армий.

– Перспективы ты разрисовал радужные. А удастся?

– Дорогу осилит идущий, Лаврентий Павлович.

Берия замолчал, долго думал, потом, наконец, спросил, хотя видно было – вопрос был результатом долгой внутренней борьбы:

– Что ты знаешь обо мне из будущего?

Я вздохнул. Я тоже боялся этого вопроса. Я рассказал ему, что он палач, душегуб, растлитель тысяч девственниц. Ему очень понравилась фраза про «пятьсот-мильонов-невинно-убиенных».

– Это юмор. Похоже на реакцию отторжения навязываемой лжи, – задумчиво сказал он.

– На ваше имя вылито столько помоев, всё так основательно перемешано с грязью, что уже и не разобрать.

Я ему рассказал о его руководстве ядерным проектом, об отставке и казни.

– А дети? – этот вопрос дался ему ещё тяжелее.

– Я не интересовался вашими семейными делами, Лаврентий Павлович. Скандалов с именем ваших детей на слуху не было. Я даже не знаю, сколько их у вас. Помню только, да и то не точно, что вроде как один из ваших сыновей плотно работал над атомным оружием. И с ним всё было нормально. Известный в кругах физиков-ядерщиков учёный. Только я ошибиться могу, Лаврентий Павлович, вы уж простите меня.

– Не за что мне тебя прощать. Как я понял, раньше, осенью, ты принёс другие сведения.

– Будущее не предрешено. Каждую секунду каждое наше действие меняет будущее.

Берия долго смотрел в мои глаза, потом мы распрощались.

Когда я вышел от него, облегчённо выдохнул. Гимнастёрка на спине потемнела от пота, будто кросс пробежал. Видя моё состояние, Кельш отпустил меня спать.

Я – конструктор. Или немного прогрессорства

При Наркомате танковой промышленности было создано особое конструкторское бюро, типа НИИ более позднего периода. Как оно на самом деле числилось, мне было недосуг запоминать. Специалисты этого НИИ присоединились к рабочей группе конструкторского бюро завода, фактически подчинив их себе. Я стал ведущим советником. А так как сам Берия рекомендовал им прислушаться к моим советам, то приступили к работе.

Читая приказ о моём назначении, сначала не поверил – речь в приказе шла о капитане Кузьмине. Кельш, улыбаясь, вручил мне новые петлицы со шпалой. Так теперь я оказался в ранге старшего комсостава.

Старшим в особом бюро боевых машин поддержки (прижилось моё название) был еврей с фамилией Гинзбург, которую я долго не мог запомнить. Вот мы собрались вокруг Т-70 без башни. Слово предоставили мне. Я начал так:

– Главное в боевом оружии – это его эффективность. Каким бы технически совершенным ни был образец конкретного изделия, если он не помогает достичь цели – он плохой! Поэтому разработку новой боевой платформы надо начать с тех задач, в процессе решения которых и появится наша боевая машина. Кто-нибудь записывает? Ага, хорошо!

Итак, первое – вес. Будем ориентироваться на десять – пятнадцать тонн. Сам вес не столь важен, важна проходимость. Пункт два – проходимость. Машина должна обладать достаточной мощностью для поддержания маршевой скорости по шоссе до 60 км/ч, вне дорог – 40 км/ч, и должна суметь пройти там, где может пройти пехота, то есть на слабых грунтах. Защищенность – это третье. Лобовая проекция должна держать бронебойные пули, снаряды мелкокалиберной артиллерии до 37 мм включительно, бока и корма – бронебойные пули противотанковых ружей. Вооружение. Тут зависит от типа машины. Давайте займёмся базой.