Испытание огнем

– Страх не мешает. Сразу сказал себе: всё, Медведь, ты точно труп! И уже не думаешь, как бы выжить, где бы спрятаться. Руки не трясутся, холодный липкий пот глаза не заливает, мысли от страха не путаются. Чувствую себя нормально, спокойно, как сейчас. Только одно беспокоит – как бы их всех перебить! Как бы ребят не дать перебить! А если суждено умереть именно в этот день, то хоть и забьёшься в самую глубокую нору, всё одно сдохнешь. Не от пули, так от трясучки. Лучше, по мне, в бою, громя на куски врага!

– Контузия не такая уж и плохая штука, оказывается, – сказал со смехом Брасень.

Начали группами приводить пополнение – штрафников. Коротко беседовали с каждым и распределяли по взводам и отделениям. Всё обозвали привычно, хотя это было условно.

Когда численность роты перевалила за сотню, начались проблемы. И опять из-за снабжения. Отдавать откат в пятую часть можно, когда нас тридцать семь человек, а должны дать на сто. А вот наоборот – жалко. А иначе не дают. Возьми хлеба на восемьдесят человек, а распишись за сто? А харя у них не треснет? Оказалось, не треснет. Собрал опять свою группу управления.

– Так, мужики, не пойдёт, – начал я.

– Есть вариант, – сразу же кивнул Брасень, – кража со взломом, угроза оружием и остальное прицепом. Завтра в бой – по хрену.

– До боя шлёпнут. А хотя… Делаем. Под немцев только сработаем. Формы у нас завались, от склада пойдём на запад, там же и спрячем, а завтра заберём. Но всё это не прокатит без фокуса. Брасень и Казачок, останьтесь, остальные – готовиться.

– Ваня, возьмёшь того же ушлого форточника и проведаешь главного затейника-крысятника. Чую я, что угрызения совести его так мучают, что он малодушно помышляет о самоубийстве. Брасень, ты себе очкарика того, самострельщика, зачем взял?

Брасень смутился, вздохнул глубоко, буркнул:

– Сам же приказал учёт наладить.

– И? Бюрократия мне тут нафиг не нужна! Бухгалтеров ещё заведи!

– Тут это, Иваныч, как тебе сказать… Ты не сомневайся, он воевать будет, я сам присмотрю…

– Не понял я тебя, главснаб. Что ты титьки мнёшь? Говори прямо!

– Неграмотный я! Расписаться могу, а читаю и считаю – плохо!

– А, вон что! Да, это дело поправимое. Научишься. Ты, Брасень, никуда не идёшь. Как и я. Слишком мы заметные. Отбери надёжных и неболтливых людей. Психов тоже не надо – кровь не нужна. А чтобы незаметно было отсутствие людей, организуй опять баньку для вновь прибывших. И суеты, суеты побольше, побольше! Людей отправлять не группой, а по одному. Маскарад – в мешках. Если запалитесь, всё на тебя, уголовника, свалю.

– Я так и понял! – усмехнулся Брасень. – Вы, красные, хуже нас, воров. Делаете то же самое, но чужими руками. А виноваты всегда не вы. Как и прошлый раз: обворовали всех крестьян до одного – продразвёрсткой назвали. А что народ мрёт с голода, так это они сами мрут, вы-то при чём?

– Ты чё мне тут политинформацию развёл? Язык длинный? Укорочу! Или отменить всё? На хрен! Выкручивайся тогда, как хочешь! Но за сытость солдат, их вид и оснащение с тебя спрошу! Солдат, что не доедает, до конца боя не доживает!

– Чё ты? Чё ты? Раздухарился-то! Я так…

– «Так» с женой своей будешь! «Так» он! Я тебе сколько раз говорить должен: нет больше у нас ни красных, ни чёрных! Зелёные мы все! Цвета хаки! Ещё раз услышу, в табло без базара прилетит. Усёк?

– Усёк.

– Пшёл вон, демагог! И ты иди, казак недоделанный. И хорошенько всё обмозгуй, а не как обычно, на мелочах сыпешься.

– Может, вместе покумекаем?

– А на хрена тогда тебе голова нужна, Ваня, если я всё за тебя придумывать буду? А грохнут меня – пропадёте? Или ты думаешь, я вечный? Нет, я тоже сделан из мяса. И тоже устаю. Давай я смотаюсь проведать крысу, а ты тут порули!

– Нет, командир. Я не справлюсь. Пойду и я тоже.

Остались Кот и Прохор. Я посмотрел в упор на Кота:

– Рапорт будешь писать?

Он пожал плечами. Потом спросил:

– Зачем так? Может, давай через наших? Это будет лучше и законнее.

– Законнее – может быть. Но не лучше. Что, «ваши» до сих пор не видели? Ни разу не поверю! Давай смоделируем картину: я через тебя доложил, что из этой дивизии широким и стабильным потоком уходит народное добро. И возглавляет это главный снабженец дивизии, если не сам комдив с начштабом. Хотя на комдива не похоже, не таков он. Но допустим. Что будет? Интендантов и старшин – в штрафники, а руководство будет переведено куда-нибудь. А система останется. И здесь, и в других местах.

Я вскочил, начал ходить по хате.