Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках

— Живой, командир, даже не ранен. Давай бери курс на северо-восток, и пойдем домой через район, где вначале видели свои войска.

С запада наперерез подбитому самолету, хищно вытянувшись узким клином, неслась четверка «мессершмиттов». Это были те истребители, которым не повезло с Осиповым. Немцы были злы на первую неудачу, а сейчас, увидев перед собой подбитый самолет, злорадствовали: «Этот не уйдет».

— Логинов, «мессеры»!

Поняв, что к облакам не добраться, Логинов пошел к земле. Ведущая пара «мессеров» кинулась в атаку. Чтобы обезопасить себя от огня штурманского пулемета, истребители пошли на Цибулю сразу с двух сторон. Штурман хорошо знал опасность такой атаки. Пока он будет по одному вести огонь, второй в это время его расстреляет.

— Командир, круче влево, под истребитель. — А сам длинными очередями отбил атаку правого. Снаряды первой пары не коснулись Су-2. Головная пара начала выход из атаки, а вторая снова взяла самолет в клещи.

Логинов переложил машину в другой разворот. Но враги учли тактику обороняющейся стороны. Они зашли в атаку на малой скорости, и у них теперь появилось время, чтобы оценить сторону разворота и ответный огонь.

Цибуля по законам боя вел огонь по левому истребителю, которому было легче по ним прицелиться. Левый принял дуэль и дал длинную прицельную очередь.

Очередь помиловала штурмана, но попала по разбитой уже плоскости. В это время правый «мессер» нанес свой удар, и самолет затрясло от столкновения с выпущенным немцем металлом. Штурманская кабина наполнилась едким пороховым дымом. Но Цибуля с удивлением ощутил, что он жив и невредим.

— Командир, как?

— Плохо. По ногам попало. Скоро мотор заклинит, давление масла падает.

Новая атака ведущей пары «мессеров» не дала им договорить. Новые снаряды разбили остекление. Логинов уже не мог больше маневрировать. Самолет теперь шел по прямой. Воздушные вихри, гуляющие по кабине, принесли к Цибуле мелкие красные брызги. Он понял, что это кровь командира. Ее много летало в воздухе, и еще было больше, видимо, там, в передней кабине. Немцы опять заходили в атаку с разных сторон, Цибуля выбрал того, который был ближе, — командира пары. Он, видимо, опытней и опасней. От ненависти, от опасности он с такой силой сжал зубы, что челюсти свела судорога. Стало трудно дышать. Он левой рукой ударил себя по лицу. Мышцы лица и шеи расслабились. Удушье прошло. Теперь-то он уж точно знал, что больше одной атаки они не выдержат. Сейчас будет его последняя сегодня, а может быть, и навсегда последняя пулеметная очередь по врагу.

«Спокойно, штурман, вложи в эту очередь все, что ты знаешь и умеешь. Стреляй, пока пулемет не откажет», — сам себя убеждал он.

Цибуля припал к пулемету, поймал истребителя в кольцо прицела, затем сместил точку прицеливания чуть вперед от мотора врага и дал длинную очередь. Ему показалось, что истребитель дрогнул, но в местах установки оружия у «мессера» вспыхнули огоньки, и по самолету ударила барабанная дробь снарядов. Цибуля еще раз прицелился и снова нажал на спусковой крючок. Пулемет выполнил команду и ответил врагу длинной очередью. «Мессер» качнулся и стал заваливаться на левое крыло, задирая нос. Враг был уже не опасен.

Только после этого до сознания Цибули дошло, что их мотор работает с перебоями. Что они не летят, а, наверное, садятся. Земля мелькала совсем рядом. И тут самолет пополз по ней на животе. Левая нога шасси, висевшая до этого под крылом, начала загребать землю и разворачивать самолет влево. Но вот что-то с треском сломалось, и из-под крыла вылетело оборвавшееся колесо вместе со стойкой. Пыль и скрежет. Над головой штурмана прогремела еще одна очередь, проревел выходящий из атаки «мессер», и все стихло.

— Командир, жив?… Командир, ответь!

Но из передней кабины никто не отзывался. Штурман открыл верх турельного фонаря и вылез вначале на фюзеляж, а потом сразу на крыло.

Логинов, с залитым кровью лицом, не сидел, а висел в привязных ремнях своего сиденья. Да, от худшего его спасла только бронеспинка пилотского кресла, которая взяла часть пуль и осколков на себя, защитила голову и спину летчика, позволив ему какое-то время, несмотря на ранение, управлять и посадить самолет.

— Командир! Логинов! Данил Филиппыч!

Летчик потерял сознание. Нужно было быстро вытащить его из машины.

Осмотревшись, Цибуля увидел, что от ближайшей деревни набежали люди, и это обрадовало его. Он осторожно расстегнул привязные ремни и освободил летчика от лямок парашюта, расстегнул и снял шлемофон с головы. Прибежавшие подоспели вовремя — и вскоре летчик оказался у Цибули на руках.

— А что, парубки, — обратился он к ребятам, — есть в станице ликарня?

Сразу несколько голосов ответило:

— Есть, есть. И ликарь дюже хороший. Хилург называется, операции делает.

— О це гарно. Бегите к нему. А я сейчас летчика принесу.

Ему хотели помочь, но он никому не хотел отдавать командира и, бережно прижимая его к себе, пошел к деревне.

Мальчишки бросились бегом вперед, чтобы предупредить врача. Взрослые молча шли сзади, готовые в любую минуту прийти на помощь.