Испытание огнем. Сгоравшие заживо

Вспоминая разбор и потери полка в воздушных боях, он силился найти какую-то панацею от случайности, так как не соглашался с тем, что его жизнь и жизнь экипажа зависят от отучая.

Его больше всего поразило стечение обстоятельств на боевом курсе в эскадрилье Митрохина, о которых тот докладывал на разборе. Он как командир ничего не смог предпринять и потерял сразу два самолета.

Матвей вытащил блокнот из кармана и записал: «Когда эскадрилья вышла на боевой курс, их встретили два «Мессершмитта-110». Прошли на пересекающихся курсах и сразу зашли в хвост группе. Заняли дистанцию метров семьсот, уравняли с бомбардировщиками скорости и открыли стрельбу. Для 20-миллиметровых пушек истребителей дистанция посильная, а для наших пулеметов велика.

Что делать? Уйти с боевого курса? Но второй раз на цель не пустят, да могут и у врага подойти новые силы, тогда будет еще хуже.

Надо маневрировать! Но штурман уже начал прицеливание. Маневр означал бы отказ от выполнения задачи в первом заходе.

Решили бомбить.

Пока дошли до цели, до сброса бомб, двоих сбили: одного на фланге группы, а второго в ведущем звене. В ведущем звене сбили не командира, наверное, просто по ошибке, потому что истребителю было безразлично.

Он снова вспомнил слова Наконечного, сказанные им в «прифронтовой академии»: «Между прочим, имейте в виду, что мы, бомбардировщики, всегда знаем, куда и зачем идем. А истребители врага не знают, когда, где, сколько и куда мы пойдем. Поэтому мы, бомберы, нападающая сторона, всегда имеем тактическое преимущество, какую-то внезапность появления. А это уже не так мало в нашей жизни. Мы всегда идем готовые к бою с истребителями, а им, увидев нас, нужно еще оценить обстановку, принять решение на бой и занять исходную позицию для атаки. На все это уходят минуты, но они могут оказаться решающими и в нашу пользу. Главное, что вам надо запомнить: в любой обстановке, а в бою с истребителями в особенности, нужно действовать и воевать без паники. Держаться за командира, а он вас не бросит в беде».

Правда, этот оптимизм после первого дня боев воспринимался Матвеем настороженно, но он все же был уверен в его незыблемой правоте.

Последующий анализ воздушного боя Митрохина вновь дал Осипову право на использование оптимизма Наконечного.

После сброса бомб оставшаяся семерка начала активный маневр и ушла на бреющий полет. И это обстоятельство уже не позволило даже тяжелым двухмоторным четырехпушечным истребителям немцев использовать свое преимущество в дальности действительного огня и скорости.

С больших дальностей они не смогли больше поразить бомбардировщиков, а в ближний бой, где их могли достать турельными пулеметами, идти не захотели. Дальнейшая перестрелка не принесла успеха ни одной из сторон.

Потеребив белобрысую, по-детски свисающую на лоб челку, Осипов спросил себя: «Неужели немцы знают, что калибр наших пулеметов 7,62 миллиметра, а дальность действительного огня всего шестьсот метров?» И еще один вопрос: «А как бы ты решил задачу в такой обстановке?»

Он закрыл глаза, пытаясь представить бой, и записал:

«Наверное, действовал бы так же. А эта первая встреча с истребителями для эскадрильи была и самая трудная. Ведь пока никто не знает в полку реальной тактики немцев в воздушном бою».

Потом продолжил нить своих рассуждений:

«В этом вылете у Митрохина были не только потери, но и победы: Митрохин не ушел с боевого курса и сбросил бомбы на цель; значит, немецкие истребители не выполнили своей задачи полностью, не сорвали бомбометание. А раз так, то надо считать, что бомбы упали на войска и там потери больше».

И еще в одном выводе укрепился Осипов:

«Бреющий полет — тоже оборонительное оружие в воздушном бою с истребителями».

Воздушные силы (до пятисот самолетов), группа армий «Юг» должны были уничтожить советские войска на Правобережной Украине, выйти на Днепр, захватить переправы через него в районе Киева и южнее, создав предпосылки для последующих операций восточнее Днепра.

Будет установлено, что в полосе Юго-Западного фронта немецкая группа армий «Юг» нанесла главный удар южнее Владимир-Волынского. Лавина немецких танков при поддержке авиации двигалась на восток, а на Луцко-Ровенском направлении немцы ввели в сражение 19 дивизий (из них 5 — танковых) против 9 дивизий Красной Армии. Потом станет известно, что люди полка Наконечного принимали самое активное участие в танковом сражении начального периода войны, в котором с двух сторон участвовало до двух тысяч танков. Оставшиеся в живых уже после войны поймут, чем объясняются их тяжелые потери в районе Дубно, Ровно, Сарны.