Испытание. По зову сердца

Через некоторое время один за другим грянули три выстрела, и все стихло. «Что это? Погибла батарея?.. Танки захватили мосты?.. Или?..» — Якову Ивановичу страстно хотелось верить в это «или».

Вот из-за той же изгороди села, где только что скрылись танки, показались штыки и головы солдат. «Кто такие?.. Пилотки, кажется, наши...»

— Наши! — закричал Железнов, убедившись, что не ошибся, и хлопнул по спине связного. — Наши!..

Позади него, на сжатом поле, развертывался только что прибывший прямо из Москвы коммунистический батальон. Несмотря на жужжание пуль, Яков Иванович поднялся и, пригибаясь, побежал навстречу рассыпавшимся в цепь солдатам.

— На Ляхово! Вперед! — кричал он, показывая рукой в сторону деревни. Снова «заговорили» зенитки, батальон с криками «ура» дружно рванулся вперед, врезался в цепи гитлеровцев и погнал их далеко за Ляхово...

Спустя немного времени саперы, подразделения которых значительно поредели, возвратились на свои мосты. И их топоры застучали снова.

Когда Железнов спускался к мосту, связной передал ему пакет.

Лелюков писал: «Дела идут хорошо. Выбиваем «фюреров» из Пневской. Строй скорее переправы».

Проходя по мосту на козловых опорах, Яков Иванович остановился. Мост скрипел и трещал. Казалось, он того и гляди провалится от тяжести артиллерийской колонны или даже от конского топота.

— Как ты думаешь, выдержит? — спросил Железнов проходившего мимо него бойца.

— Кто? Мост? Мост-то выдержит, — устало протянул солдат, — а вот табачку-то нема... — И он провел ладонью по грязной щетине, покрывшей его щеки. Железнов протянул ему папиросы и вдруг в этом загорелом, покрытом пылью солдате узнал того рыжего бойца, который когда-то пел и плясал там, на границе.

— Вы, товарищ, служили в батальоне капитана Карпова? За Кобрином расстались?

— Так точно, товарищ полковник. — Трошин глубоко затянулся папиросой и выпустил дым из ноздрей. — Я вас вспомнил, товарищ полковник, только очень уж вы похудели и даже поседели.

Сойдя с моста, Яков Иванович только было хотел расспросить Трошина, каким путем он сюда добрался, но Трошин стал рассказывать сам:

— После того как вы нас из-под Жабинки вывели, воевал под Кобрином. Там ранили... Чуть успели привезти в госпиталь, а тут, глядь, уже они... Ну, я хвать винтовку и — с ребятами, тоже раненными, в атаку... — Трошин махнул рукой. — Тяжело было. С госпиталем отошли на Минск. По пути встретили полк из дивизии полковника Борейко, в него я и определился. А после так с ним все время и воевал до самого Смоленска. Под Смоленском снова в ногу ранило, — он тихонько хлопнул себя по левому бедру. — Правда, ранило легко. А ходить мешало. Опять положили в госпиталь. Но как лежать? Сами знаете, какое положение было под Смоленском. Не вытерпел, ночью сгреб обмундирование и — айда! Впопыхах схватил не свое — вот это, плохенькое... Теперь воюю в дивизии у полковника Гагена.

— А рана?

— Рана солдатская сама заживет.

Трошин в последний раз затянулся и бросил окурок в реку.

— Ну, мне пора. Мы ведь на положении никудышных: назначены артполк сопровождать... А насчет моста вы не беспокойтесь: выдержит! — Прихрамывая, Трошин зашагал догонять своих. Потом вдруг остановился: — А тот саперный техник, что вы арестовали...

— Паршин? — помог ему вспомнить Железнов.

— Вот, вот, Паршин! Драпанул он... — Трошин повернулся и зашагал дальше.

— Товарищ!.. Постойте!.. — крикнул ему Железнов так громко, что лошади, тащившие орудие, подались в сторону. — Ваш дружок Кочетов ведь здесь, у нас... За Пневскую Слободу дерется!

— Ах, он этакий... — У Трошина вырвалось крепкое словцо. — Виноват, товарищ полковник... Ведь, наверно, он, сукин сын, из госпиталя удрал!..

— Верно, удрал!..

— А где же, товарищ полковник, эта Пневская Слобода?

— Недалеко. — Яков Иванович показал рукой туда, где за деревьями курился черный дым. И Трошин пошел вперед.

— Ну как, чертушка, дела? — раздался сзади знакомый голос. Яков Иванович обернулся. Нагнавший его Лелюков отряхивал с себя пыль. — Пиши, Яков Иванович, донесение командующему: «Вчера отбили одиннадцать атак, но враг все же рвется к переправам...»

— Написать о московском коммунистическом истребительном батальоне? — спросил Яков Иванович. — Дерутся, как львы!

— Так и пиши: «Дерутся, как львы!» — Лелюков ткнул пальцем в бумагу: — И еще напиши, что все переправы работают и по ним движутся отходящие войска.

Пока Железнов писал донесение, Лелюков смотрел туда, где черной тучей расплылся по горизонту дым боев и пожарищ. Над дорогами висели густые облака пыли: беспрерывным потоком тянулись машины, тракторы с орудиями, конные обозы. Все это, наезжая друг на друга, вваливалось на переправы и, спускаясь с мостов, длинными колоннами растекалось по трем направлениям.

Лелюков взял донесение, прочел его и подписал. Яков Иванович подозвал связного, отдал ему донесение и приказал:

— Скажи, чтобы немедленно закодировали и быстро передали по радио.