Испытание Раисы („Красный кабачок“)

...Выступали мы в лагерь, обыкновенно, уже под вечер, так как переход в Петергоф совершался с ночлегом. Первый привал делался у известного Красного кабачка, тогда уже увядавшего, но все-таки хранившего некоторые следы былой славы. Содержательницей его в то время состояла некая г-жа Кессених, гнусной наружности старуха, в юных летах служившая, как говорили, в прусских войсках, вроде нашей девицы Дуровой; с той только разницей, что последняя была гусаром, а Кессених – пехотинцем, так по крайней мере свидетельствовал висевший в Красном кабачке портрет ея, снятый в молодых летах, на котором она изображалась в мундире прусского фузилера, с тесаком через плечо. Бранные подвиги сей героини, кажется, не записаны на скрижалях истории; знаю я лишь, что на старости лет она, покинув меч, возлюбила занятия увеселительными заведениями; в самом Петербурге содержала танцкласс, а на петергофской дороге царила в Красном кабачке.

Возможно, что в Красном кабачке висел выполненный маслом портрет по гравюре, изготовленной в Прибалтике. Портрет, висевший в Красном кабачке, долго хранился в семье потомков Кессених в Петербурге. Вот как описывает этот портрет праправнучка Луизы Кессених известная российская актриса Татьяна Пилецкая:

В квартире на Таврической еще до войны на видном месте висели два портрета и маленькая картинка, шитая бисером. Один портрет написан маслом. На нем изображена молодая очень некрасивая женщина с мужской стрижкой ежиком, в зеленом мундире с красным стоячим воротником и тесаком через плечо. Второй портрет – литография этой женщины в преклонном возрасте. На платье ее красовались воинские награды: железный крест и медаль. Литография и картинка, шитая бисером, сохранились по сю пору. А портрет, писанный маслом, исчез во время войны.

Как видно по описанию, на портрете маслом Луиза изображена в странной униформе: на этот раз мундир становится зеленым с красным воротником, что частично соответствует униформе уланов-добровольцев Восточно-прусского полка, но в этом полку воротник мундира не был красным. Ну точно, не везло Луизе с изображением на ее портретах уланской униформы.

В начале 1846 года в популярной в то время петербургской газете «Северная пчела» появилась такая заметка: