Испытание Раисы („Красный кабачок“)

— Но, Боже мой, что же станет с нами, если мелкие людишки будут смешивать нас с грязью, грозить судом?.. В конце концов, наши служанки будут требовать от нас отчета!

— До этого еще далеко! — возразил, улыбаясь, генерал.

Возбуждение, выказанное княгиней, забавляло его.

— А я вам говорю, генерал, что совершенно неестественно подвергать наказанию молодых людей хорошей фамилии! Поклонение и так уже падает, недостает только примера свыше!

Клин пристально глядел на княгиню, которая, заметив это, начала другим тоном:

— Да наконец, и смешно искать трех молодых людей, не оставивших по себе следов, понаслушке! Оставили они следы?

Генерал, державшийся настороже, ответил уклончиво:

— Никаких!

Адина бросила на него украдкой взгляд и, сообразив, что она разгадана, переменила нападение.

— Я не хочу, чтобы их преследовали, — сказала она хладнокровно и вполголоса.

— По какой причине?

— Я вам ее уже высказала! Вся знать восстанет против вас, если вы не потушите это дело! Я пришла вас предупредить ради нашей дружбы! Если вы добьетесь их наказания, все двери будут заперты для вас!

— Все? — переспросил с ударением генерал.

— Все! — твердо ответила Адина. — Виновные из хорошей фамилии, это известно! У них хорошие связи, хорошие друзья! (Она подчеркнула эти слова.) Мы им протежируем! Это дело чести!

— А молодая девушка? — спросил начальник полиции. — Это не дело чести?

Княгиня пожала плечами.

— Разве подобные люди знают, что такое честь? Все дело в деньгах! Приданое, хорошее приданое...

— Где же его взять? — спросил всегда осторожный Клин.

— По подписке! — ответила, улыбаясь, Адина. — Мы все дадим, — вы первый, генерал! Давайте сто рублей за сохранение чести петербургской знати!

— Я дам все, что вам угодно, лишь бы угодить вам, княгиня, но необходимо, чтобы это было инкогнито! Понимаете?

— Вы отказываетесь? Да, смешно было бы видеть ваше имя на подписном листе! Но я добра и не сержусь на вас! Итак, решено?.. Хорошее приданое...

Клин не сразу ответил: мысль, поданная княгиней, соответствовала понятиям знати, но... с другой стороны, его обязанность требовала преследования.

— Вас тревожат угрызения совести? — спросила Адина, кладя свою атласную ручку на руку генерала. — Я принимаю все на себя! Приезжайте сегодня обедать: муж на службе, и после обеда мы потолкуем вдоволь!

Она взяла муфту и боа, оставленные ею на стуле, поправила шляпку на голове и складки бархатного платья.

— Приданое будет готово, — сказала она, направляясь к двери, — найдите только для передачи подходящего посредника, женщину известного рода! До вечера, генерал! Вы приедете?

— Может быть, я опоздаю к обеду, но вечером непременно заеду, — ответил многозначительно генерал, провожая ее до дверей.

Когда она скрылась, он, возвратясь на середину зала, задумался.

— Немного загадочно! — проговорил он. — Не желает ли она вытянуть из беды своего любовника? Но, в сущности, она права: это был бы вредный пример для мелких людишек!.. Да к тому же княгиня очень, очень красива! Да и знать в почете, надо же ей дать снисхождение! Я думаю, что она права!

Результатом этих размышлений оказалось то, что начальник полиции, войдя в кабинет, отдал приказание приостановить розыски по делу Порова.

10.

Входя около девяти часов вечера в гостиную княгини, генерал был удивлен, (и надо сказать, неприятно удивлен) услышав тихий разговор нескольких женских голосов.

Звон шпор уведомил общество о прибытии начальника полиции и в миг он был окружен дамами, одна другой прелестнее и знатнее.

— Несравненный!.. Рыцарь без страха и упрека! — посыпались на генерала возгласы, чуть не оглушившие его.

Сама Адина поспешила к приехавшему, протянув ему руку для поцелуя, на этот раз не обтянутую перчаткой, и указала место на диване подле себя.

— Вы приехали! Благодарю вас, милый генерал!

Милый генерал послал ей взгляд, где упрек сливался с восторгом: княгиня была в этот вечер необычайно хороша!

— Здесь собрался целый эскадрон благородных дам, желающих помочь женщине в настоящем несчастье! — сказала Адина.

— Pardon, княгиня! — произнес генерал, выпрямляя стан. — Я не знаком с нитью разговора! Вы меня просили на чашку чая!

— Совершенно справедливо! — ответила Адина, позвонив.

Легкий шум шелковых платьев пробежал по стульям, занятым гостями. Но генерал держался настороже: предвиделась борьба!

Лакей внес на большом подносе чай.

Адина сама, своими обворожительными пальчиками, положила сахар в стакан генерала, оправдываясь неумением употреблять щипцы.

Она два или три раза проводила своей мраморной ручкой, едва прикрытой прозрачными кружевами, около лица генерала, то предлагая ему сливок, то печенья...

И когда чай, приправленный маленькими светскими сплетнями, украшенный изысканным светским языком с примесью иностранных слов, был отпит, княгиня оправила складки платья, проводя надушенным тонкими духами платком по руке генерала, и откинулась на спинку дивана.

— Теперь, — предложила она, — давайте болтать по-французски!