Испытание Терний (ЛП)

— Однако у Рева есть все шансы на победу в этих соревнованиях и на корону. Наверняка есть ещё кто-то, намеревающийся обойти его, и с учётом отношения Рева ко мне…

— Враг моего врага — мой друг.

Ухмыляюсь, мои глаза сияют. Рейвен наклоняет голову.

— Почему твои глаза время от времени становятся ярче?

Моргаю, возвращая эмоции под контроль. Рейвен наклоняется ближе, вглядываясь в мои радужки.

— Как ты это делаешь?

— Глаза — зеркало души. Их цвет показывают стихию фейри, принадлежность к определённому двору, а яркость свидетельствует о силе. У сильнейших фейри очень яркие глаза.

— Значит, ты довольно сильная, да? Потому что твои глаза только что прямо-таки сияли.

Делаю глубокий вдох и киваю.

— Да, но я не хочу, чтобы об этом узнали остальные. Особенно если я собираюсь найти союзников. Если они сочтут меня соперницей за первое место, то не станут помогать мне. Если же они будут считать меня просто инструментом, с помощью которого можно отвлечь Рева — их главного соперника, — и если будут уверены, что от меня можно легко избавиться потом… Это может выйти мне на руку.

— И как же ты это скрываешь?

— Боль, — шепчу я. — Глаза становятся тусклыми, блёклыми, когда фейри испытывает боль.

— Ты ранишь сама себя? — кривит личико.

— Нет. Боль не обязательно должна быть физической. Нужные эмоции тоже могут заставить глаза потускнеть, и я научилась этим управлять.

— Так ты сильнее их?

— Да, — шёпотом отвечаю я.

— Тогда, получается, ты победишь?

— Собираюсь.

Её добрые карие глаза блестят, пристально глядя меня.

— Этого я и боюсь.

Рев

После непростого испытания и ночи, полной алкоголя и сожалений, что теневая ведьма умудрилась выжить, моё тело выжато как лимон. Я сплю почти весь следующий день и просыпаюсь только к вечеру, чтобы принять ванну и пойти на ужин со всеми правящими дворами. Ну, точнее теми, которые остались.

Трескающий и Морозный дворы, чьи чемпионы проиграли вчера, уехали обратно на свои земли. Они прислали мне сообщение с выражением поддержки в предстоящих испытаниях, но у меня есть подозрение, что они отправили такой же и шести остальным чемпионам, на случай, если те победят.

Отец неодобрительно хмурится на мой помятый вид, но я не придаю этому значения.

— Обязательно было так напиваться вчера? — спрашивает он тихо себе под нос, когда я сажусь на соседний стул.

— Да.

Мать многозначительно покашливает, но отец продолжает сверлить меня взглядом. Он не может отчитать меня здесь, как он делает это дома, но даже если и решится, мне плевать. Я перестал надеяться на отцовское одобрение уже очень давно.

Мне никогда не превзойти репутацию брата — по крайней мере, не в его глазах, — так зачем же пытаться? Уж лучше я буду оправдывать свои собственные ожидания. И добиваться своих целей.

Он не понимает, что они у нас общие. Он видит только то, что хочет видеть. Сына-неудачника. Жалкое подобие наследника.

Почему он хочет это видеть? Потому что это позволяет ему и дальше жалеть себя, оплакивать потерю истинного наследника. Бедняга.

Я любил своего брата со всеми его недостатками. Он был высокомерным, сильным, обаятельным, когда нужно. Это могли быть крайне полезные качества для амбициозного наследника трона фейри. Его вспыльчивость также принесла ему славу того, с кем нужно считаться, если что-то шло не по плану.

На самом деле он был чертовски похож на нашего отца.

Мать любила меня, но отец, по большей части, презирал. Он всегда умел играть на публику, старался выглядеть образцовым главой семьи в глазах остальных дворов, но это только для поддержания репутации. Однажды наш двор возглавлю я. У него нет иных наследников, кроме близнецов, который он зачал до брака с моей матерью. По закону фейри, они не имеют прав наследования, пока есть другие кандидаты.

Но всё же их воспитывают, обучают и тренируют наравне с законными наследниками. Просто на всякий случай.

Все эти годы отец слишком явно показывал свою благосклонность к ним, и я убеждён, что его отношение сыграло свою роль в том, почему я до сих пор не был назван наследником Верховного двора.

— Быть здоровым и готовым ко всему, насколько это возможно, действительно в твоих интересах, — мать соглашается с отцом, но с более разумными доводами. — Ты же понимаешь, как галлюциногены воздействуют на твоё тело, а времени между испытаниями даётся совсем мало.

Она говорит мягко, тихо и спокойно — так, чтобы не привлекать внимание других дворов. Когда отец ругается на меня, окружающие поглядывают в нашу сторону и насмехаются украдкой.

Я уже привык к этому и научился никак не реагировать.

— Есть эмоциональный и социальный аспекты испытаний, помимо физического. Я готов. Я силён. Одна ночь пьяного кутежа не лишит меня титула. Уверяю.

Мама глубоко кивает, будто склоняет голову, её тёмные пряди спадают вперёд.

— Если всё ограничится только одной ночью, — она бросает на меня пристальный взгляд.

— Разумеется.

И это правда. После ужина я собираюсь тут же отправиться снова спать. Завтра проснусь на тренировку, приму долгую ванну и спокойно дождусь бала.