Испытание верностью

— Что ты сказала? Студинский? — прокашлялась, вытирая уголки глаз.   

Я пожала плечами:

— Угу. Знаком?

Она вскочила с лавочки и нервно затянулась, прикрыв ненадолго глаза. Я внутренне сжалась. Что опять не так?  

— А ты не слышала о нем? — я отрицательно замотала головой. Илонка снова примостилась рядом и, выпустив дым, принялась просвещать: — Этот Егор не последний человек в нашем городе да и в области тоже. Если взять Гришку и его, то Гришаня пасет задних. Я видела его пару раз на их сборищах и всяких съездах. Внушает трепет. Теперь понятно, почему Удовиченко вцепился в тебя. Не каждая бы согласилась. Поверь, — зашептала, посмотрев по сторонам, — если он, не дай Бог, пронюхает о твоей связи с Тимуром – хана всем. Гриша говорил, в 94-м он  шел по головам в буквальном смысле. У Студинского все задатки лидера и не удивлюсь, если через пару годков он станет мэром.

— Ты откуда сколько всего знаешь? — пришлось сглотнуть, насколько ледяные пальцы страха сжали горло.

Илона снова припала к тонкому фильтру:

— Я ведь не только сплю, но ещё и слушать умею. 

— Я… боюсь, — сейчас я озвучу то, с чем ходила всю ночь по комнате, так и не сомкнув глаз, — что испорчу жизнь человеку просто так… по чьей-то прихоти. Ведь он ничего плохого мне не сделал.

— Вот это ты зря. Прекращай! — Илона воинственно уперла руки в бока. — Не забывай о брате – это раз. А во-вторых, Студинский тоже не святоша. Уж поверь мне, бывалой в подобных кругах. Да, паршиво. Безвыходная ситуация, но если то, что о нем говорят – правда – он выкрутиться. Ты главное сама не подставься. 

— Да у меня как-то и выбора нет, — улыбнулась горько. Что уж там, подумаешь, перегажу кому-то жизнь. Делов-то.

Потом Илонка заверила меня, что не выдаст моей тайны даже под пытками. Закрыла рот на замок и выбросила ключик. И я ей верила. Не тот она человек, чтобы так подставить. Пообещала вдруг чего, помочь советом или просто, дружеским участием. А я в нем ох как нуждалась. Ведь можно ёхнуться, оставшись с подобным сам на сам.

Домой шла не спеша, перепрыгивая через лужи. Из головы не выходил Егор. Человека ни разу не видела, а он уже поселился в мыслях, осел горьким чувством вины на губах, прокрался под кожу тревожным волнением.

Стоило только переступить порог, как столкнулась с отцом.

— О, дочунь, а ты чего так рано?

Ну вот! Ещё одна ложь. Так и не призналась. Поскорее бы устроиться к Студинскому, а то уже завралась дальше некуда.

— Начальство отпустило домой в связи со штормом. Многие районы обесточены.

— Да-да. Я видел. Ужас. Сколько деревьев поломало. 

Я уже разулась и собиралась пройти в ванную, как зазвонил телефон. Отец поднял трубку, прислушался, а потом передал мне. 

— Кто? — прошептала, прижав трубку к груди.

— Не знаю, — прошептал в ответ, — какой-то Тимур. Тебя спрашивает.

По спине пробежал неприятный холодок. Не было времени ждать, пока меня благоразумно оставят одной, пришлось разговаривать под заинтересованным взглядом.

— Слушаю, Тимур Аркадиевич.

На том конце провода недовольно заметили, что я не отвечаю на телефонные звонки. Я не стала оправдываться. Дозвонился же.

— Значит так, — продолжил безапелляционно, и я постаралась отойти от папы как можно дальше. — Появилась информация, что Студинскому нужна ассистентка. Ты ведь в курсе её обязанностей?

— Да!

— Послезавтра, на девять утра, чтобы была у него на собеседовании и попробуй только не пройти…

Я собиралась сказать, что сделаю всё возможное, как он уже положил трубку.

Хорошо, что отец вовремя спохватился и ушел на кухню, а то я бы не смогла объяснить причину внезапной бледности, накрывшей мое лицо.

Мразь… Ведь чувствовала, что вся его воспитанность, внимание и интерес – всего лишь маска. Вот и наступил момент истины. Ничего, пускай только Даня выйдет из тюрьмы, всё остальное неважно. 

* * *

— Эй, подруга, а ничё так, что тут очередь?

Я подняла голову и остолбенела: огромная толпа девушек толкалась на крыльце офиса Студинского. За широкими окнами второго этажа, прикрытых полностью опущенными жалюзи, было не разобрать, что твориться. Зато тут, на ступеньках и дальше, в просторном вестибюле – яблоку негде упасть. 

— Это что, всё на собеседование? — окинула взглядом разношерстное скопище блондинок, брюнеток, шатенок. Крашенных и натуральных. Красивых, с модельной внешностью и не очень. Раскрепощенных и более скромных. В очках и без. В откровенных, соблазняющих нарядах и зашторенных наглухо строгими блузками. Практически на каждой второй – юбка-карандаш. У кого-то чуть выше колен, у кого-то – пониже.  

— А ты думала?.. — огрызнулась платиновая блондинка с умопомрачительной грудью. Даже у меня челюсть отвисла, что уж говорить о мужчинах. — Становись за мной, будешь тридцать пятой.

Ох, нифигасе!!! Оглянулась – а за мной ещё подошло три тела. Так это только полдевятого утра. Что же будет дальше?