Испытание верностью

Он и ворвался с разбега в уже неадекватную компанию, позабыв обо всём на свете. Нет, соврал, не обо всём. Пока глотал вискарь, вникал в суть разговора и пытался дать вразумительный ответ, из головы не шла Лида со своим мусорком. А когда Глебов, руководивший логистикой предприятия, поведал, как Юхим подбивал к ней клинья, вообще перестал соображать. Хорошо, что тот самый Юхим, пока его не было, съ*б*лся  домой, а то бы Егор наплевал на все отцовские договоренности и многолетний бизнес.  

Судя по сухости во рту, тошноте и тяжёлой голове – нажрался он прилично. А ведь был практически трезв.

Интересно, было что-то или нет? Проверил рукой наличие трусов. Отсутствуют. На тумбочке, у изголовья – использованная упаковка презерватива. Хоть что-то хорошее.

Но всё же, как хреново-то. Сейчас бы минералочки.

— Эй! — потряс за плечо Алину, — Просыпайся.

— Ммм, отстать! Дай поспать! — девушка вяло отмахнулась от его руки и накрыла голову одеялом.

— Ты как тут оказалась? — стянул его и снова потянул за плечо. Пускай собирается. Не в его правилах оставлять девиц с ночевкой.

— Ты что, не помнишь? — обиделась, соблазнительно выгнув спину, выставляя на обозрение пышную грудь. — Ну ты даешь?.. Сам позвонил и потребовал приехать. А потом едва не затрахал, — игриво хихикнула, демонстрируя засосы. — Я тебя ещё таким не видела. Прям с цепи сорвался.

Егор принялся тереть лицо, догадываясь, откуда растут ноги.

— Собирайся! Ко мне через полчаса приедет один человечек. Так что подсуетись.

Рыжая недовольно надула губы. Позвал, а теперь буквально выставляет за дверь, но недовольство скрыла за слащавым голоском. Прошедшая бурная ночь понравилась безумно. Совсем не против повторения. 

— Мы сегодня встретимся?

— Не знаю. Если что, я позвоню.

Больше не стал задерживать. Отпружинив с постели, поплелся под холодный душ в надежде привести себя в порядок как можно скорее. Будет хорошо, если Матвеева застрянет где-нибудь в пробке.

Но не тут то было.

Пока прогонял хмельную дурь, в дверь его загородного дома позвонили. Твою ж мать, Матвеева, нельзя же быть такой пунктуальной?

Холодная вода вернула прежний тонус и ясность мысли, вот только с запекшейся корочкой на брови не совладала. Посмотрел на себя в зеркало. Красавчик, ничего не скажешь. И с таким лицом ехать к детям? Благодетель херов. Что вообще на него нашло? Ну, заело подобное обращение к девушке. Так и быть, заступился, вмазал хорошенько. Своих обижать не позволит. Тем более, ментяра начал нести полнейшую ахинею. А потом? Какого х** ввязался в драку как дворовой пацан? Не порядочек, Егор Андреевич, совсем не порядочек. Вам сколько лет?  Лидер партии, бизнесмен, уважаемый и узнаваемый в городе человек и скатиться до подобного. Отмазка: шел, упал, очнулся – рассечённая бровь – не прокатит. Радовало, что шить не пришлось. Реакцию, как говориться, не пропьешь. 

Прыгая на одной ноге, в спешке натащил джинсы, напялил футболку и пока спускался по лестнице, придирчиво осмотрел дом на присутствие Алины. Слиняла. Молодец. Расторопная девчушка, схватывает на лету.  

С подозрительно-сосредоточенным лицом распахнул дверь.

На крыльце, улыбаясь яркому солнцу, стояла Лида. Такая красивая, отдохнувшая, свеженькая, охрененно пахнущая. Сейчас, глядя на неё, Егор вдруг понял, что все его мимолетные связи неожиданно померкли на фоне такой шикарной девушки. Ни одна из них и рядом не стояла с Матвеевой. А эти серо-зелёные глаза? Самые загадочные и необыкновенные. Да она и сама необыкновенная. Настоящая что ли. Иногда чувствовал в ней настороженность. Пугливость. Волнение. Смелость. И всё это на фоне крышесностной чувственности и возбуждающего противостояния. Кто же она на самом деле? Есть в ней какая-то тайна, всеми фибрами души чувствовал её, но как не накручивал круги, вращаясь вокруг её семьи – ничего подозрительного не учуял.

— Доброе утро, Егор Андреевич, — девушка скользнула взглядом по его лицу, заметила синюшную припухлость брови и извиняющее улыбнулась.

— А оно доброе? — отошел в сторону, пропуская, и захлопнул дверь, неожиданно вспомнив, что Федоровна сегодня появится аж после обед.

— А говорили, что не страдаете похмельем.

— А ты не цепляйся к словам. — Всё она помнит и подмечает. Знал бы, что так наквасится, перенес бы поездку на следующий день. — Чай, кофе? — спросил, не спуская глаз с цветастого сарафана, выгодно подчеркивающего каждый изгиб гибкого тела. Он ещё после бордового не отошел, а тут новый удар под дых.  

Она прошла в глубь дома и присела на низкий диван, лицом к террасе.

— Кофе, пожалуйста, — и сказано это было таким тоном, что Егор пожалел о проявленном гостеприимстве. — Некрепкий, умеренно сладкий, если не затруднит, — добавила с ангельским выражением лица.  

И как понимать это «умеренно сладкий»? У каждого свои вкусовые границы.