Испытание веры

— На какой день намечены похороны? — после очередной паузы спросила Даша, крепко держа Диму за руку, ни на минуту не отпуская.

— Ольга Ивановна не хотела расставаться с сыном, поэтому…

— Когда?

— Погребения не будет, — сообщила женщина об одном из последних желаний умершего. — Саша не хотел, чтобы его видели в том виде, в котором находился все последние месяцы, поэтому попросил кремировать. Прах развеять он доверил тем, кого любил до последнего большую часть своей жизни: вам троим, — показала на спортсменов Наталья Борисовна, продолжив, — Он понимал: Ольге Ивановне это будет не по силам, поэтому…

— Где? Где развеять? — не услышал определённого места Антон.

— Там, где вы трое посчитаете нужным, — уточнила женщина. — Церемония прощания намечена на послезавтра. На ней соберутся лишь те, кого Саша упомянул в списке. Он не хотел посторонних, хотя, на мой взгляд, приглашённые не слишком-то вписываются в этот критерий…

— В этом весь Саша, — вдруг заговорил Дима, подняв голову. — Его логика редко когда могла иметь здравый смысл.

— В общем, там будет довольно много людей, — продолжила говорить мама Малышкина, словно не прекращая зачитывать список необходимого, что ещё не огласила. В голове то и дело крутились дела, следовавшие незамедлительно к выполнению, но сообщать о них она не стала, не усугубляя и без того не лучшее положение спортсменов. — Я рада, что вы приехали, — сказала она, как только лифт добрался до нужного этажа.

— Жаль, мы встретились с вами в такое неподходящее время, — добавила Даша, выходя на этаж, почувствовав прохладу и специфический запах, наполнявший это место. К нему необходимо привыкнуть.

— Ничего. У нас ещё будет время узнать друг друга ближе, — сказала она, и хотела было завершить разговор, чтобы дать им троим попрощаться с другом, но всё же решила спросить то, что интересовало её вот уже целый год, — И всё — таки скажи, почему ты тогда не приехала на Рождество? Дима был сам не свой, ни слова не сказал о причине, по которой вы…

— Простите меня, но сейчас не лучшее время, чтобы говорить о наших с Димой отношениях, — отрезала Даша, но вскоре добавила, — в любом случае, сейчас у нас всё наладилось. Нет причин думать о чём-либо ещё. Я люблю вашего сына и буду с ним и в горе, и в радости…

— Даша, — прошептал Антон. — Думаю, в морге не стоит признаваться будущей свекрови в любви к её сыну. В загсе будешь читать клятвы.

— Ты прав, — тут же согласилась она, проходя по коридору.

— Мы пришли, — через несколько секунд остановила их Наталья Борисовна у одной из дверей. — Саша там.

— Мне с тобой зайти, или…

— Я справлюсь, — ненадолго застыл с ответом Дима, поглядев на дверь, за которой скрывалось остывавшее тело друга.

— Хорошо. Тогда, мы с Антоном зайдём позже, — поцеловала руку любимого Даша и отпустила, наблюдая за тем, как он закрыл за собой дверь.

Оставшись в коридоре, Даша, Антон и Наталья Борисовна молча стояли в ожидании, изредка поглядывая друг на друга. Из той комнаты они ожидали услышать, что угодно, в том числе и крик, но вместо этого стояла тишина, от которой всем троим, стало не по себе. Мама Димы уверена — звук из той комнаты хорошо слышен. Ольга Ивановна это доказала. Даже негромкий разговор женщины с телом ребёнка оставил после себя слышимое эхо, отсутствовавшее в данный момент. Это и взволновало Наталью Борисовну. Она не поверила, что сын молча стоял, поэтому, долго думая, решила проведать. Открыв дверь, она вошла внутрь. Следом, то же сделали Даша и Антон. Увиденное всех троих заставило мучиться в догадках и сомнениях.

— Эта такая шутка? — спросил Дима, слишком долго стоявший молча на одном и том же месте, не зная, что и думать.

— Я… Я не знаю, что сказать, — замешкалась с ответом Наталья Борисовна, с непониманием поглядев на биатлонистов, а после, на пустой стол, где должно лежать тело Саши.

— Как это понимать? — повернулся к матери Димы Антон. — Где он?

— Он был здесь! — заверила женщина, подойдя к столу ближе. Осмотревшись, под простынёй она заметила краешек розового конверта и взяла его в руки. Письмо, как всегда, предназначалось Диме. — Думаю, здесь ты найдёшь ответы, — и передала сыну.

— Фанатка? — удивился Малышкин.

— Но зачем ей это? — не понимала Даша.

— Опять, какая — та больная игра, смысл которой понятен только ей, — разъярённо добавил Антон. — Что ей нужно от тела человека, кому причинила вреда не меньше, чем Диме?

— Нет. Это не могла быть фанатка, — вспомнила Наталья Борисовна о последнем разговоре с Сашей.

— Тебе откуда это известно? — недоверчиво спросил Дима, не торопясь открывать конверт.

— От Саши. Он сказал, что обо всём ты узнаешь из его видеозаписей. Там ответы на все вопросы…

— Ты же знаешь, что там, — предположил Малышкин. — Так расскажи. Не нужно всех этих тайн.

— Я не знаю. Они адресованы только тебе. Саша так хотел.

— Тогда, кто?

— Взгляни в конверт, — напомнила Даша. — Хватит тянуть.

— Ладно, — согласился он и вскрыл.

Письмо написано от руки. Не пришлось тратить много времени, чтобы понять, от кого оно и этим человеком явно не являлась фанатка.