Испытание Виктории

— Оставила их? — Виктория увидела в его глазах ужас от этой мысли. — Это преследовало бы меня всю оставшуюся жизнь, но мы все делаем свой выбор. Моим всегда будешь ты, — потянувшись, она поцеловала его. — Ты — моя жизнь, ты на первом месте.

Не в силах говорить, Лукас притянул возлюбленную к себе. Она бы бросила свою семью ради него, семью, ради которой путешествовала по вселенной. Знал ли он когда-нибудь, что такое настоящая любовь? Что его будут так беззаветно любить?

— Спи, — наконец, смог он выдавить. — Я люблю тебя, Виктория Линн.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала девушка, засыпая.

* * *

Сев в постели, Виктория огляделась.

— Что такое? — с беспокойством спросил Лукас, когда она перелезла через него.

— Что-то не так, — Тори быстро двинулась к люку и прошла в каюту родных. Бретт и отец спали, а матери нигде не было. Увидев, что дверь ванной закрыта, она подошла к ней.

— Мама? — толкнув дверь, девушка увидела ее лежащей на полу. — Мама! — Тори сразу оказалась рядом. — Мама, поговори со мной.

— Тори? — остекленевший взгляд встретился с ее глазами, когда кашель сотряс хрупкое тело. В ладони матери девушка обнаружила много черных шариков.

— Давай, мама, сядь, так тебе будет легче.

— Я разбужу твоего отца, — прохрипела она.

— Пойдем в жилую зону, пойдем, я помогу тебе подняться.

— Виктория, позволь мне понести твою маму, — Лукас пришел за ней, чтобы помочь.

— Твоя нога…

— Я в порядке, твоя мама ничего не весит. Мадам Чемберлен, — Лукас присел перед ней на корточки, не обращая внимания на ноющую ногу. — Ничего, если я возьму вас? — когда она кивнула, мужчина подхватил ее на руки. — Открой люк, Виктория, — войдя в гостиную, Лукас осторожно уложил женщину на диван.

Виктория быстро просканировала ее и приготовила шприц.

— Это поможет, мама.

— Тори. Я так устала.

— Я знаю, мама. Ты очень долго боролась, но теперь я здесь. Твои легкие повреждены пылью, и она блокирует возможность получать достаточное количество кислорода. Лекарства, которые я дала тебе, пытаются исправить повреждения, но для этого организм должен избавиться от посторонних веществ — это ты и выкашливаешь. И это хорошо.

— Не знаю, смогу ли я это пережить, — даже Лукас слышал поражение и усталость в ее голосе, она почти сдалась.

— Нет, мама, ты не должна сдаваться. Не сейчас! — Виктория села рядом с ней и притянула ее к себе. — Я здесь, мама, и ты сражаешься не одна. Почувствуй меня! — она взяла ее руку и прижала к своему сердцу. — Помнишь, в Кайсери, после того, как меня похитили, я не могла спать? Как только я засыпала, то начинала кричать, — почувствовав отклик женщины, она продолжила. — Доктор сказал тебе, что я никогда не поправлюсь, что ты должна бросить меня, куда-то меня отправить, забыть обо мне. Помнишь, что ты ему сказала?

— Что разорву его на части, — слабый ответ и легкая тень улыбки, — высказала ему, что он ничего не смыслит и не знает мою дочь.

— И ты вернула меня домой. Ты принесла меня домой и обняла. Ты сказала, что я не одна, что ты никогда не бросишь меня, что я должна спать, а ты будешь обнимать меня, если мне приснится кошмар, ты будешь моей силой.

— Ты была такой маленькой.

— Это продолжалось несколько месяцев. Я не подпускала к себе ни папу, ни дедушку. Ты разговаривала со мной, пела мне. Ты говорила мне, что все будет хорошо, потому что мы были все вместе, что все, что нужно сделать, это доверять тебе. Помнишь?

— Да.

— Теперь моя очередь, мама. Я буду твоей силой. Ты не одинока. Я не оставлю тебя. Все будет хорошо, я обещаю. Мы снова вместе. Мы всегда были сильны вместе. Все, что тебе нужно сделать, это поспать и сосредоточиться на выздоровлении. Я позабочусь обо всем остальном.

— Твой брат…

— Я позабочусь о нем, мама, но ты нужна нам обоим. Пожалуйста, не сдавайся, не сейчас, поверь мне, — после легкого кивка тело матери расслабилось, и она заснула.

Лукас отошел, чтобы дать Виктории и ее маме немного пространства, но все равно все слышал. Кэсси говорила, что им пришлось успокаивать Викторию, чтобы врач мог осмотреть девочку. Он знал, что ей постоянно снились кошмары, и даже был свидетелем некоторых, чувствуя себя абсолютно беспомощным, когда ничем не мог ей помочь. Но чтобы она оставалась такой в течение долгих месяцев?! Это было выше его разумения. Как ее родители пережили это? Как она справилась с этим? А если бы это был ребенок его и Виктории? Подойдя к камбузу, Лукас достал две бутылки с водой. Открыв одну, протянул ее Тори. С благодарной улыбкой та взяла ее и отпила.

— Тебе лучше вернуться в постель. Поспи немного, — предложила Виктория.

— Нет, я останусь с ней. Тебе нужно еще лечить Бретта и отца. Она не будет одинока.

— Я… — Виктория не хотела оставлять маму, но понимала, что Лукас прав. Она, кивнув, освободила спину матери и поправила подушки, чтобы закрепить голову.

Проскользнув мимо нее, Лукас занял ее место.

— Я не задержусь надолго.

— Не торопись, Виктория. Они тоже нуждаются в тебе.

Кивнув, девушка пошла лечить мужчин.

Когда Синди снова начала кашлять, Лукас обнял ее, помог сесть и стал бережно вытирать рот от яда, извергаемого ее телом.