Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

Долгие годы полные сведения о боевом потенциале Красной Армии скрывались. На то были веские причины. Они развенчивали главный миф советской истории – о безусловном численном превосходстве вермахта. Вот официальные рассекреченные данные из сборника Министерства обороны России «Гриф секретности снят»: 22 июня 1941 г. действующая армия располагала 14,2 тыс. танков, еще 8,4 тыс. находились во внутренних округах (7, с. 350 табл.). Но так как у нас всегда не все ладно, то в сборнике указано, что из них 29# нуждались в капитальном ремонте и 44# – в среднем, поэтому из всей армады лишь 3,8 тыс. танков приграничных округов были полностью боеспособны. Хорошо, пусть так, но даже это количество равнялось всему танкопарку войск вторжения вермахта. К тому же напрашивается закономерный вопрос: а разве немецкие танки не нуждались в ремонте?

Но о ремонте как насущной проблеме боеспособности бронетанковых сил вермахта, у нас никто не писал, хотя часть танков в апреле – мае 1941 г. была задействована на Балканах, что не могло не сказаться на их моторесурсах. Но даже если в июне большую часть советских танков поставили на ремонт, то они все равно представляли огромную силу, ибо ремонт когда-нибудь кончается, а танки были нужны не только 22 июня, но и 22 июля, и 22 августа… Другое дело, итоги этих боев всегда были удручающими.

С 22 июня по 9 июля 1941 г. Северо-Западный фронт потерял 2523 танка; Западный за тот же период – 4799 танков; Юго-Западный – 4381 танк; Карельский фронт – 546 танков… Итого 12 249 танков! (7, с. 368 табл.). Цифра фантастическая! Это значит, что на каждый немецкий подбитый танк приходилось 10 советских! Даже если часть танков была взорвана при отступлении в силу объективных причин (поломки, отсутствие горючего), все равно остается только подивиться тому, как немцам удалось за 2,5 недели уничтожить столько танков, и тому, как советскому командованию удавалось угробить столько техники за такой короткий срок. Да, предвоенная сталинская «чистка» командного состава удалась полностью. Качество командования упало до плинтуса. (Информация для сопоставления: танкопарк англо-французских вооруженных сил в 1940 г. составлял порядка 3,7 тыс. танков.)

Стоит обратить внимание и на другую деталь. Если действующая армия накануне войны располагала 14,2 тыс. танков, то, потеряв 12,2 тыс., у нее оставалось еще 2 тыс. Плюс ей была передана часть из 6 тысэ танков, имевшихся во внутренних округах. Немцы тоже понесли определенные потери. Кроме того, советская промышленность выпустила несколько сот танков. Поэтому даже после ужасающих потерь Красная Армия сохраняла превосходство в танках перед противником. Но на итогах боев это все равно не отразилось.

Сталин быстро нашел объяснение случившемуся. 15 июля 1941 г. Ставка издала директиву об использовании опыта войны. «Первое. Опыт войны показал, что наши механизированные корпуса, как слишком громоздкие соединения, мало подвижны, неповоротливы и не приспособлены для маневрирования… Ставка считает, что при первой возможности в обстановке военных операций следует расформировать мехкорпуса…» (23, с. 72–73). Ну, последнее пожелание командованию фронтов было выполнить легче легкого, ибо, как прекрасно знал и сам Сталин, практически все мехкорпуса к этому времени были разбиты наголову. Но то было вполне понятное лукавство. Зато первая часть содержала откровенную ложь. Истинная причина – слабая подготовка личного состава мехкорпусов во всех звеньях, а также неуклюжее командование ими со стороны самой Ставки маскировались за якобы неудачной формой организации танковых объединений. Противник в это же время действиями своих танковых групп убедительнейшим образом доказывал обратное. Но возразить кремлевскому полководцу было некому. Тухачевский давно уже лежал в могиле…

«Воздух!»

Господство вражеской авиации в 1941 г. стало проклятием для наземных войск. Но откуда оно взялось? Обратимся к цифрам.

Перед войной ВВС Красной Армии располагали 20 тыс. самолетов всех типов, из них 7 тыс. в приграничных округах. Налет на аэродромы 22 июня привел к уничтожению 800 самолетов, что составило лишь около 10# от авиации приграничных округов. Оставшиеся 6 тысяч самолетов против 3 тысяч боевых у противника – разве не сила?

За период с 22 июня по 9 июля 1941 г. Карельский фронт потерял 64 самолета; Северо-Западный – 990 боевых самолетов; Западный – 1777; Юго-Западный – 1218. Итого 4039 самолетов (5, с. 368 табл.). В свою очередь, немецкие ВВС с 22 июня по 5 июля 1941 г. потеряли 807 самолетов, и с 6 по 19 июля – еще 477.

Хотя соотношение потерянных самолетов и составляло 1 к 5, ВВС Красной Армии все равно сохраняли численное превосходство в воздухе. Но что толку?

Отгадка превосходства немецкой авиации в воздухе объясняется не налетами на советские аэродромы 22 июня и не значительным количеством морально устаревших типов самолетов, а низкой боевой выучкой основной массы летного состава Красной Армии. Обратимся к фактам: