Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

Последний вариант особенно умилителен, ибо у их авторов получается, что к 30-м годам большинство героев Гражданской войны (не говоря уже о членах Политбюро, вроде Бухарина, Рыкова и Троцкого) поняло, что зря воевали с Колчаком и Деникиным и надо возвращать капитализм, а потому стали готовить поражение СССР в войне с империалистами. И лишь прозорливость товарища Сталина дала возможность разрушить планы заговорщиков. Получается, что из-за превентивных действий Сталина построение социализма в одной отдельно взятой стране затянулось еще на полвека. Но с окончанием расстрелов СССР был обречен…

Возможно, в обширной литературе, посвященной 1941 г., существуют и другие трактовки. События того времени столь запутанны, что весьма способствуют возникновению самых кучерявых версий. В таком случае читатель может сам добавить их в этот скорбный список непонимания того, как могло случиться то, что случилось. Нет, кажется, только одной, причем напрашивающейся версии о предательстве самого генерального секретаря ЦК. А как еще назвать правителя, который назначает на посты наркомов безопасности лиц, усердно истребляющих военную и техническую элиту страны, а также проводит в армии мероприятия, способствующие понижению обороноспособности вооруженных сил накануне вторжения врага?

В пользу этой гипотезы уже проведено много фактов. И можно добавить к ним столько же без особых усилий. В том числе и косвенных. Например, если некто постоянно находит в своем окружении массу шпионов, то есть два варианта ответа на вопрос «откуда их столько берется?»: либо идет подковерная борьба, либо этот некто отводит подозрение от себя.

Но предположим, что все-таки большинство репрессированных (или «вычищенных», по терминологии многих современных историков и публицистов) и вправду подрывали обороноспособность государства в силу своей бездарности и глупости или по злому умыслу. Но тогда все равно получается странность: вокруг товарища Сталина, как мошкара вокруг гнилого яблока, почему-то все время крутились и плодились вредители. Вот он вчерашним командирам полков и бригад обеспечивает стремительную карьеру. Но, едва став генералами и командующими, те начинают думать: как бы завербоваться в иностранную разведку, а пока начинают вредить всеми доступными способами. Получается, что у Сталина было прямо-таки звериное чутье на предателей и саботажников. Их-то он и двигал наверх, а потом, когда те делали свое дело, быстренько расстреливал, чтобы заменить их такими же. Вспомним четырех наркомов, занимавшихся безопасностью страны при Сталине: Ягоду, Ежова, Берию, Абакумова. Всех их пришлось расстрелять как врагов. Но ведь отбирал и назначал их Сталин, и никто другой. И так продолжалось до самой смерти вождя, пока его соратники сами не помогли ему уйти, наконец, в лучший мир без предателей и вредителей.

Однако если я единственный автор столь логичной и легко доказуемой версии о предательстве Сталина, то, подобно Тарасу Бульбе, сам же готов ее убить, как сомнительную, хотя чрезвычайно эффектную, которая тянет на толстую книгу. Проще предположить, что умысла со стороны вождя не было. Дезорганизация явилась закономерным следствием погрома кадров (опричнины), проводимого с 1937 г. Причем последние массовые аресты (Рычагова, Смушкевича, Мерецкова, Ванникова, Локтионова, Проскурова и др.) прошли в канун войны. Правда, это все равно не объясняет того, почему не были приняты элементарные меры предосторожности и войска на границе 22 июня оказались без надлежащего обеспечения боеприпасами, горючим, а самолеты на аэродромах стояли «крыло к крылу». Ответить на все недоумения может только один человек – сам Сталин. Но с ответом придется подождать до нашего переселения на тот свет. Хотя, вероятнее всего, ответ окажется весьма банальным, что-нибудь в духе «я боялся спугнуть Гитлера, готовившегося к высадке в Англии». Мне эта версия кажется наиболее логичной. В целом же, когда все и вся в стране зависит от одного человека, тот может совершить такие глупости (как и любой человек), что со стороны они покажутся дикой несуразностью. Особенно постфактум, когда после свершившихся событий все становится ясным как божий день.

Но с уверенностью можно сказать лишь одно: сколько бы версий ни озвучивали (и не городили) исследователи событий 1941 г., тайна «феномена 22 июня 1941» не будет разгадана никогда. Сталин унес ее в могилу. Но если судить по его вмешательству в управление боевыми действиями, приводящему к большим лишним потерям, то «феномен 22 июня» не является чем-то исключительным. Просто этот человек, подобно первому творцу «сталинизма» Ивану IV, не мог жить без крови. Это было их органикой и, если хотите, допингом. Без этого полноценная деспотия существовать не может, да и в деспоты рвутся личности строго определенного психологического плана, которых нашим обычным умом понять весьма сложно.

Устойчивость системы

1941 г. отчасти дал ответ на важнейший для политических наук вопрос: что дает устойчивость политическому режиму и, шире, политической системе?