Испытание временем

Смех вышел долгим и немного походил на сумасшедший. Ну правда, в пустой квартире девушка смеется своему богатому воображению. Ей богу, если кто услышит мои мысли, точно посчитают ненормальной и уже меня.

Горячая вода смыла буквально все. И одежду с меня, и сомнения, и все страхи. Последние ушли с боем, не желая оставлять прогретое место. Мне все казалось, будто кто-то в доме ходит — то тут то там слышала несуществующие шорохи. Пару раз даже выходила и проверяла. Дверь закрыта, окна тоже. Да и вообще в доме горел весь свет. Так было легче остаться одной. Я понимала, что все дело в моем воображении и случившемся совсем недавно, но…

Покоя не было. Внутренне я вздрагивала. Пока не нырнула в ароматизированную, горячую и удивительно приятную воду.

С колонок доносилась приятная музыка. Родные стены добавляли уюта и спокойствия. Особенно благоприятно играло мое одиночество. Ну наконец.

Я блаженно выдохнула, а после вся с головой погрузилась под воду.

Глава 18

Глава 18

Мне было хорошо. Нет, не так. Мне было очень хорошо. Почти на грани острого и вечного.

— Нравится? — полушепотом на выдохе поинтересовался тот, который сводил меня с ума вот уже бесконечно длинную минуту.

— Еще, — попросила я, не в силах остановиться и что-либо подумать. Конечно нравится, иначе я бы не подставляла вторую грудь для невероятной ласки.

Я хотела всего и больше. Больше поцелуев, больше укусов и больше нежности. Последнее почти отсутствовало, но тем самым она чувствовалась острее в тот момент. Когда из меня вышибало воздух и место укуса горело огнем, трогательная нежность в едва касании влажным языком как бы просило прощение.

А после все забывалось и я выгибала спину ближе к горячему телу сверху и просила еще.

Обаятельный смешок вырвался из его губ прежде, чем они начали настоящую пытку. За два поцелуя жадные губы преодолели живот, по пути лизнув место пупка и смакующе остановились в опасной близости от самого эрогенного и интимного места.

На меня посмотрела черная бездна из желания и коварства. На секунду. Я знала, что мой ночной гость не остановиться, знала и тряслась. А сейчас он лишь поедал мои эмоции из боязни, неверия, а ещё доверия и огромного желания. Ему они были нужны так же сильно, как стоны или те же изгибы тела, когда острое удовольствие заставляет то выгибаться, то зажимать простынь в ладонях. А то и черные как воронье крыло короткие волосы. Как раз после последнего такого выпада моего тела, руки оказались зажаты в тиски над головой.

— Боишься? — снова тяжело дыша спросил мужчина.

— А ты? — не веря самой себе ответила вопросом, заглядывая в глаза и желая в них не утонуть. Потому что это будет навсегда…

Потому что все это казалось сном. Прекрасным, невероятно чувственным, горячим и восстанавливающим душу сном.

Ведь совсем недавно я принимала ванну с ароматными маслами, старалась успокоить бьющееся сердце и изгнать все страхи, живущее в ней. А еще пережила маленькую авантюру, встретилась с самым что ни есть прошлым и расставила все точки. Прошлое не изменишь, не вернешь и не исправишь. Оно там, в пройденных минутах и пережитых чувствах. Прошлое перетекает в настоящее и если пропустить пять долгих лет, то связь перехода потеряется навсегда. Если только люди сами не захотят горы свернуть ради другого исхода…

Люди не пожелали.

Понимание всего пришло с горечью во рту и болью в теле, оставило немало шрамов. Принятие же легло камнем, который беспощадно утягивал ко дну.

Так откуда было взяться этой счастливой ночи, влюбленным в ней, сгорающие по друг другу, доводящие до исступления и ласкающие языком и телом?

А не все ли равно? Что есть сон, когда оно способно излечивать душу?

В любом случае я не была способна на такие серьезные, претендующие на премию, рассуждения.

Я думала над вопросом, озвученный хриплым тяжёлым баритоном, боялась ли я. Чего? Чтобы жадный язык лизнул по мне там? В самом укромном месте! Хотя едва ли моя поза сейчас показалась бы кому-то скромной. Меня расстилали точно одеяло, жадно гладили каждую зону голой кожи, проводили рукой по буграм и неровностям, сжимали пальцами, играли с особо не поддающимся характером и разложили аккурат так, как надо. Почти звездой — с расставленными ногами, согнутыми в коленях. Руки над головой. Спина как у кошки.

Все шло к этому. Он водил, приказывал, умолял и снова шептал, чтобы я стала одним сгустком энергии, чтобы взорвалась в нужный ему момент. Я чувствовала игру и слепо принимала все условия, маневры и потасовки.

С моим телом никогда и никто не вытворял столь чудного преображения. А Максиму удалось даже сквозь сон, через расстояние и призму боли, причиненной совсем не мягко. Я плавилась, таяла и подчинялась. Чтобы спросить, а не боится ли он. На что уголки дьявольски искушающих губ дернулись в ухмылке, черные глаза блеснули голодом и азартом, а голова плавно, но верно направилась вниз.

Я закрыла глаза, не в силах вытерпеть нарисованную картину. Только от нее можно кончить.

Как же я ошибалась.