Испытание временем

Все повторялось. Или вспоминалось. А может девушке снился сон — она не хотела об этом думать. Она хотела только одного. Его! Она знала, что должно произойти дальше, и ждала. Позже она продолжит стоять полностью раздетой его рукой и ждать без тени смущения — ждать его прикосновений, его голоса…

Каждая фибра ее души хотела продолжения несмотря на то, чем все закончится — перекрестом судьбы, где у каждого отдельная дорога. Пусть он побудет рядом еще немного.

Его глаза казались ей бескрайним космосом. Когда он шагнул к ней и оказался совсем рядом, обдав ее щеки горячим паром, она смогла прочесть в них даже то, чего не могло быть — боль, тоску, надежду.

Все, что она читала в них раньше была злоба и ненависть. Но это было раньше…

Сейчас же он стоял напротив с бездной нежности в глазах, тяжело дышал и водил рукой по собранным волосам, чтобы через секунду сорвать с них заколку. Как она упала, никто не заметил. Волосы рассыпались по плечам стройным водопадом. Не заметили они, как бретелька летнего платья съехала вниз, после чего и платье упало к их ногам.

Девушку затрясло словно в лихорадке — ее тело тут же кинуло в жар, чтобы следом покрыться сотнями мурашек. Она оказалась в одном нижнем белье впервые в жизни перед парнем, которого еще недавно ненавидела всей душой, с которым ее связывала только война. Она не шелохнулась. Ее глаза все еще изучали космос напротив — и хорошо! ведь тогда она еще не знала, что такой случай представится в первый и в последний раз.

Большая, чуть шершавая ладонь не остановилась. Она направилась за спину девушки, схватила края бюстгальтера двумя пальцами, чтобы одним ловким движением их тут же распахнуть. В сознании девушки не отметился ни цвет белья, ни его форма, но запомнила, что тут ее руки впервые зашевелились и накрыли грудь — еще секунду и белье бы съехало, раскрыв интимную красоту мужскому взору.

Но в тот вечер парень был напористым. Ничто его не могло остановить. Он знал чего хотел и действовал, не сомневаясь. Девушке, которая раскрывалась в мужских руках нежным весенним бутоном, казалось, что он хотел еще и словами произнести то, зачем он пришел. Но молчал…

Слова. Лишний звук. Зачем они нужны? Девушка же все понимала без слов, принимала и следовала ощущениям, ведомая сладким ароматом мужской близости и не могла контролировать свои руки.

— Бабочка…

Она шумно выдохнула.

— Моя, — соблазнитель продолжал шептать ей в ухо нежные комплименты и одновременно гладил ее спину, успокаивая. Он так думал. Мурашки же выстроились в ряд и ровным рядом преследовали чужие пальцы на девичьей коже.

— Всегда…

Его голос стоил отдельной награды. Только от одного его голоса внутренности девушки вибрировали, как натянутая струна. Она ждала следующего шепота сильнее чего-либо. Ждала, слушала и впитывала в себя одновременно с новыми ощущениями. Когда рука парня перестала гладить спину и плавно переместилась вниз, к ее бедрам, девушка впервые издала звук. Она простонала вслух и вцепилась в края мужской рубашки, закатив при этом глаза от пронзившего ее тело разряда удовольствия.

Бюстгальтер, потеряв опору, тут же полетел вниз, после чего на полу собрался весь девичий комплект — парень снял и трусы.

Ее глаза ярко горели. Сама она превратилась в сплошной комок нервов, который только тронь, тут же взорвется. Продолжил бы тогда парень свою наглую игру и задев ее сокровенное место, она бы действительно взорвалась. Ее грудь поднималась в такт обрывистому дыханию, а в закрытых секундой ранее глазах играло ночное небо.

Парню было недостаточно и этого.

— Открой глаза, — сказал он громче. Она тут же подчинилась и встретилась с бездной восхищения в его глазах.

Теперь же, увидев ее полностью обнаженную, трепыхающаяся в судорогах возбуждения, горячую от его рук, голоса и прикосновений, голос парня стал надломленным. Он волновался не хуже девушки, но отличало их одно — парень имел опыта намного больше.

Девушка каждую субботу наблюдала из-за окна своего уютного сарая, где она сидела днями и ночами, рисуя карандашом портреты на холсте, как ее сосед — школьная звезда и невыносимая головная боль, приводит домой каждый раз разных девушек. И в каждую хотелось вцепиться в их намалеванные лица, чтобы не улыбались и не прикасались к нему. Особенно бесил их взгляд — так смотрят рыбаки на поющих русалок.

Желтый байк под ними рычал точно зверь, требовал больше скорости, больше ветра, но беспрекословно подчинялся приказам хозяина.

Он же, каждый раз заглядывал в ее окно — бросал взгляд исподлобья и хищно скалился. Тогда она не задумывалась, почему наблюдает — неведомым желанием она каждую субботу оставалась допоздна, словно мазохистка, ждала любовную сцену, чтобы после обязательно поймать его прищуренный взгляд.

Они поймут все намного позже, а когда это случится, они очутятся в этом самом сарае оба обнаженные. Девушка не была столь опытной — она была невинной, но умела чувствовать.

— Я… — она сглотнула, прежде чем продолжила. — Я тоже хочу…

Она так и не докончила фразу.