Испытание выживанием (СИ)

Наконец-то получение образцов крови стало эффективным по времени и усилиям. Вот еще бы Тесса выбирала легкие цели, было бы совсем, как в санатории. Но я согласен с законом вселенной о том, что самое ценное в жизни достигается неимоверным трудом. А потому сейчас я крепко ухватился за талию Тесс, пока ее Киска гнала нас по заснеженному лесу со скоростью восемьдесят километров в час. Я не стал напоминать ей о том, что с такой скоростью мы легко можем угодить в овраг, запорошенный снежком, и уже никогда оттуда не выйти из-за сломанных шей.

Я был уверен в Тесс. Также, как она была уверена в моих идеях. Вот так мы и строили нашу стратегию — на взаимном доверии, учась полагаться на кого-то кроме себя, что не так-то просто в эпоху вымирания.

— Цель в ста метрах прямо перед нами. Давай Кейн! — крикнула Тесс.

Я привстал на снегоходе, положившись на ремень, которым был подвязан к Тесс, вытащил винтовку перед собой и уставился в прицел.

Зараженный скакал на четырех конечностях прямо посреди густого леса, мощные длинные конечности позволяли ему буквально взрывать сугробы, отчего казалось, что перед нами мчится мини-трактор, расчищающий путь. Его силуэт маячил в прицеле, но то и дело соскакивал с креста, я не мог прицелиться с такого расстояния.

— Давай ближе! — крикнул я.

Тесс прикрутила скорость, Киска рванула вперед так резко, что меня усадило инерцией.

Мы нагоняли синевато-белесое тело, расстояние между нами резко сокращалось и через несколько секунд я поймал идеальный момент для выстрела.

Пуля вылетела из ружья со скоростью триста метров в секунду, в воздухе она прорисовала замысловатую спираль — так ребята решили проблему с ее повышенной поперечной нагрузкой из-за увеличенной массы наконечника с электрическим зарядом. При очередном прыжке путь зараженного пересекся с траекторией полета электрической пули, и тот кубарем покатился вперед, гонимый инерцией, когда получил разряд, оборвавший все биологические процессы в его теле. Скорость его кувырков была настолько огромной, что он превратился в один белесый ком из снега и туловища с торчащими в разные стороны руками и ногами, как выброшенные из окон белые флаги о капитуляции.

Но вдруг прямо перед нами лес резко оборвался и мы выехали на пологое пространство ослепительных сугробов, которые всего в полсотни метров от нас заканчивались пропастью.

Тесса тотчас же завернула вправо, дала по тормозам, я не успел присесть, а потому меня бросило вбок, и под моим весом тела Киску завалило на левую сторону. Я ударился о затылок Тесс и, кажется, разбил губу — солоноватый привкус быстро заполонил рот. Снегоход тащил нас по сугробам еще несколько метров, и мы наглотались ледяного снега, который подметали головами, как снегоуборочные тракторы.

Несколько минут мы лежали неподвижно и ждали, когда мир перед глазами перестанет вращаться. Я почувствовал, как Тесс начала медленно выбираться из снежной ловушки.

— Где особь? — спросила она, отплевываясь от снега.

Я тоже выбрался из снежной ямы, посреди которой на боку валялась Киска, как поверженный конь. Я огляделся. Потрясающий пейзаж открылся прямо перед нами: всего в полсотни метров от нас плато, на котором разросся хвойный лес, ставший нашими охотничьими угодьями, резко уходило в пропасть, на дне которой встречались две широкие равнины, образуя впадину, заполненной замерзшим озером Вайссен-Зее. Я часто купаюсь здесь летом, бирюзовые воды чистейшего озера охранялись людьми еще в период расцвета человеческой цивилизации. До Вспышки здесь обитало всего около семисот жителей на побережье, моторные лодки были запрещены. Нетипичное поведение человека-разрушителя, который сорок лет назад довел планету до точки невозврата.

Великолепный пейзаж остался незамеченным Тессой, которая упрямо пробиралась сквозь сугробы к зараженному, распластавшемуся всего в двадцати метрах от обрыва. Тяжело винить Тесс в отсутствии уважения или любопытства к столь прекрасным местам, сотворенным природой и не тронутым человеком. Ее выдрессированная солдатская непоколебимость в служении цели делала ее невероятно напористой, бравой и в то же время абсолютно слепой — до пропасти всего двадцать метров снежного пласта неизвестной прочности.

Я вытащил из рюкзака статическую веревку альпиниста и окликнул Тесс, та раздражённая обернулась.

О, ну прости, что я всего лишь хочу спасти тебя от верной смерти.

— Прицепи к поясу, — крикнул я и бросил ей один конец.

Я решил опустить глаза и сделать вид, что очень занят цеплянием карабина за свой пояс, чтобы избежать ее обвиняющего взора, типа «У меня тут реальное дело, а ты отвлекаешь меня всякой ерундой!». Странным образом мое воображение озвучивало каждый хрип, каждую гласную в стиле Тесс, как если бы мы уже десять лет были женаты и знали каждую мелочь друг о друге.

Взглянув на королеву моих кошмаров, я был доволен — она все же зацепила веревку за карабин на униформе.

Едва завидев особь, Тесс побежала к ней, как к долгожданному подарку, оставленному бородатым добряком под елью.