Испытание выживанием

Мои губы произносили лишь два слова, и то я не была уверена, что контролировала их:

– Не сопротивляйтесь. Не сопротивляйтесь. Не сопротивляйтесь…

А в голове отчетливо вырисовывался образ Кейна, твердившего:

«Не сопротивляйтесь. Позвольте вирусу превратить вас. Только так вы сможете победить его».

Я превратилась в Кейна – холодного расчетливого циничного наблюдателя.

Я не знала, слышат ли меня кричащие в смертельной агонии люди, наблюдающие за тем, как расчленяют их близких, как расчленяют их самих. Но я повторяла свою мантру и она спасала меня. Этого мне было достаточно.

В таком полусознательном состоянии я забрела в коридор, где меня ждал он. Я не сразу поняла, кто это. Солдат в форме Падальщика стоит посреди кровавой вакханалии: зараженные истребляли небольшую группу уцелевших людей. Они прыгали на людей и взмахивали острыми когтями, которые срезали куски плоти с бедняг, а то и пронзали насквозь, двум уже вырезали кишки, еще двоим перерезали глотки. Кровавые фонтаны взорвались под потолок и зараженные остервенело завывали, будто выкрикивая «Джекпот!»

Меня снова едва не стошнило, но странный солдат отвлекал внимание. Для зараженных он был такой же невидимкой, как и я.

И наконец вспышка догадки озарила мой мозг.

– Маргинал? – выдохнула я осипшим голосом.

Солдат слегка улыбнулся.

– Камрад, – кивнул он.

Его знакомый голос со столь родным картавым акцентом вернул меня из полусознательного состояния в реальный мир.

– Так вот ты какой, – произнесла я.

Он был невысокого роста, мало приметный. Если бы он прошел мимо меня, я бы и не заметила. Волевой подбородок, как будто он был солдатом по крови, зеленые глаза и каштановые волосы. Невидимая канализационная мышь Желявы.

– Все это время ты был одним из нас, – наконец произнесла я.

– Так точно, камрад, – он снова кивнул.

Крики умирающих в агонии людей за его спиной прекратились, и теперь оттуда раздавалось смачное чавканье. От мысли о том, что мне стало легче, когда люди умерли, я себя возненавидела.

– Как долго? – не понимала я.

– Восемь лет.

Я вспомнила.

– Прорыв базы шестьдесят третьего?

– Так точно, камрад.

– Но почему ты никому не рассказал?

– Меня бы убили.

– О чем ты говоришь?

Маргинал вздохнул, сглотнул, он не торопился с ответом, как впрочем и всегда.

– В тот день нас таких проснулось шесть.

Я нахмурилась.

– Да, камрад, ты не первая такая особенная.

– Где же остальные?

– В живых остались лишь двое.

– Я не понимаю, – в голове уже начинало зудеть от событий дня.

– Ты еще не до конца познала всю гнилость человеческого духа, камрад. Человек – очень трусливое существо. Эгоистичное. Легко теряющее мораль перед лицом страха.

– О чем ты говоришь?

– Они убили их. Генерал и Полковники. Поставили всех четверых на колени и пустили им пули в затылки. Это показалось им правильным решением проблемы. Потому что они были напуганы. Они не знали, что делать со столь необычными людьми. Сама представь: инфицированы, но в то же время люди.

Я перестала дышать.

– Триггер больше остальных настаивал на спущенных крючках, потому что его примитивный мозг никак не мог уложить в рамки одной картины столь противоречивые элементы: укушен, инфицирован, но человек. Их страх победил. Они убили таких, как ты и я.

Я продолжала молчать, легкие сперло от шока, и я не могла сделать ни вдоха.

– Ты сказал, вас было шесть.

– Да, и лишь двое уцелели, – кивнул Маргинал.

Маргинал и кто-то еще…

Сердце упало в пятки.

– Томас… – воздух выбило из легких, – это был ты. Ты вытащил Томаса.

– Когда я увидел, что заставил их сделать страх, я понял, что у таких, как ты и я, гораздо больше шансов выжить среди монстров, нежели среди людей.

– Почему же сам остался?

– Чтобы закончить то, что началось много лет назад.

Еще один сердечный приступ.

Вирусная атака на компьютерную систему, мертвые турели, взорванные цепи ручного закрытия ворот…

– Ворота… – выдохнула я, – это ты их открыл.

На его лице не дрогнул ни мускул.

– Что же ты наделал, Маргинал?

– Оглянись вокруг, камрад. Что ты видишь? Трусливых тварей, прячущихся по последним норам, неспособных состязаться с новым грандиозным видом, эволюционировавшим из слабости человеческого разума.

Чавкающие звуки позади него пели с ним в унисон.

– Они прекрасны. Они никогда не станут охотиться друг на друга, они всегда стоят плечом к плечу, как звенья одной цепи. Они мигрируют, объединенные смыслом и собственной сутью. Каждый из них стал частью единого организма, единого разума, который никогда не будет разорван на части ни религией, ни богатствами, ни властью.

Меня все больше окатывало ледяной волной.