Испытание желанием

Непристойным было то, что он сделал со своей женой. Однако Кейт не могла позволить, чтобы Харкрофт даже заподозрил, будто она способна к размышлениям, — это совсем не то, что, по его мнению, было присуще женщинам.

— О, Харкрофт, я понимаю, вы расстроены. Но постарайтесь меня понять. Я никогда не принимала участия в этих беседах. Возможно, мы с вами и не являемся лучшими друзьями, но я же подруга Луизы. И я хочу ей помочь. — И это абсолютная правда. Она действительно не принимала участия в этой беседе, она просто не могла избавиться от душившего ее смеха.

Харкрофт с опаской взглянул на нее. Однако прежде, чем он нашелся с ответом, позади них послышались шаги.

— Харкрофт? — За его спиной стоял Блейкли. — Хорошо. Я искал вас. В последнем сообщении моего поверенного из Лондона содержатся любопытные известия. Уайт нашел женщину — кормилицу, — которую наняли в ее доме в Челси и которая внезапно исчезла.

Харкрофт смущенно посмотрел на Кейт:

— Челси? Но я был уверен… — Он не закончил фразу. — Я думал… Что же… Не берите в голову.

Кейт не могла позволить себе сейчас улыбнуться, иначе они бы что-нибудь заподозрили. И она, естественно, не сказала бы им, что это она наняла кормилицу и горничную, похожую на Луизу, чтобы они совершили оплаченную поездку по Скалистому краю[23]. Небольшой отвлекающий маневр. Если они только окажут ей эту любезность и заглотнут крючок.

— Это очень любопытное сообщение, — повторил лорд Блейкли, — и мы должны решить, что с ним делать. — Он повернулся и пошел обратно по коридору.

Харкрофт еще раз посмотрел на Кейт.

— Приношу вам свои искренние извинения, — промолвила она слабым голосом, — сравнение с прачкой было самым несправедливым. Я больше никогда не повторю его.

Он резко кивнул, стиснув зубы:

— Извинения приняты.

Кейт молчала, ожидая, пока Харкрофт и Блейкли удаляться, пока затихнут их шаги на гладком паркете коридора, и закроется дверь комнаты, которую они избрали для своего совещания.

— Самое несправедливое сравнение, — сообщила она пустым стенам передней. — В конце концов, прачка трет грязное белье о доску значительно более двух минут.

— Что мы теперь будем делать? Следует ли нам с Дженни отправиться в Челси, пока вы будете заниматься поисками здесь, Харкрофт?

Едва его кузен произнес эти слова, Нед неловко повернулся на стуле. Совещание началось пятнадцать минут назад, сразу после того, как Нед вернулся с пастбища. Дженни, Харкрофт и Гарет заняли свои места за длинным деревянным столом.

И весьма примечательным было отсутствие при этом разговоре его собственной супруги. Харкрофт ничего не сказал о том, чтобы пригласить ее, и, принимая во внимание все известные Неду обстоятельства, он чувствовал, что это к лучшему.

Напротив него сидела Дженни, неловко повернувшись на своем стуле, губы твердо сжаты. Она внимательно смотрела на Харкрофта. Харкрофт еще не так давно был другом Неда, а не Дженни и Гарета. Нед представил его им. И по его просьбе Харкрофт ввел Дженни и Гарета в свет. Иначе эта непростая ситуация грозила обернуться долгими месяцами неудобств, позабытые было слухи разгорелись бы с новой силой, подкрепленные возможным скандалом с неприятием обществом женитьбы Гарета. Дженни чувствовала себя обязанной Харкрофту за поддержку, и ее участие в этой ситуации было продиктовано чувством долга.

Однако это было для нее лишь обязанностью.

Возможно, именно потому Дженни покачала головой.

— Гарет, — тихо проговорила она, — уже прошло несколько дней. Если мы отправимся в Челси…

На столе перед ними лежали стопки бумаг. Отчеты от поверенного Гарета были аккуратно сложены рядом с картой Харкрофта, уже усыпанной россыпью булавок.

Гарет взглянул на Дженни. У него было значительно более твердое чувство долга и обязательств, и даже мысль о том, что он может отказаться от помощи человеку, которому столь обязан, не приходила ему в голову.

— Кто-то должен отправиться в Челси, — заметил Гарет. — Кто-то, кому мы полностью доверяем.

Харкрофт кивнул.

Дженни неловко постучала пальцами по столу, но ничего не сказала.

Ей и не нужно было облекать в слова свои мысли — по крайней мере, для Неда. Некоторые светские леди, не задумываясь, на долгие недели оставляли своих маленьких детей кормилице. Однако Дженни, брошенную матерью еще в младенчестве, даже намек на нечто подобное приводил в ужас. Несколько недель не видеть свою годовалую дочку было для нее практически невозможным.

— Я мог бы отправиться один, — предложил Гарет. Он закусил губу. — Однако умение расположить к себе людей настолько, чтобы заставить поделиться своими секретами, не относится к числу моих сильных черт.

Если же говорить о собственных привязанностях и обязательствах Неда, то, несомненно, его многое связывало с этим делом. Он был обязан Дженни за ее многолетнюю дружбу. Он был обязан и Гарету за то, что тот спас его от юношеских ошибок. И он слишком любил их обоих, чтобы позволить отправиться выслеживать неизвестную дичь, когда ему самому было прекрасно известно, насколько неудачной окажется их охота.