Испытание желанием

И прежде чем Нед успел задуматься о том, что делает, он наклонился и коснулся ее губ своими губами. Она была нежной и мягкой, и, несмотря на яростное и темное желание, горевшее в нем, его поцелуй оказался простым и незамутненным, как полуденное летнее солнце. Кейт ощутила тепло яркого солнечного лучика и нежное дыхание легкого ветерка. Однако он, напротив, чувствовал лишь темное, отчаянное влечение. Нед оторвался от нее, словно ее губы обжигали, оторвался прежде, чем желания овладели им. Он оставил Кейт скорее обещание поцелуя, чем по-настоящему поцеловал ее. Нед выпрямился, едва она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до него.

И прежде чем его инстинкты взяли свое, прежде чем он схватил ее руками за талию и прижал к стене, как ему бы страстно того хотелось, Нед повернулся к ней спиной и вышел из комнаты.

Глава 7

Кейт почувствовала дуновение холодного воздуха, ее ночная рубашка резко взметнулась и опала — она открыла глаза, еще недавно наслаждаясь этим нежным, почти воздушным поцелуем, чтобы увидеть, как ее муж удаляется из ее спальни.

Этот его уход был еще хуже предыдущих. Он коснулся ее, и она ощутила, что сердце ее готово разорваться на части. Ее руки были по-прежнему полураскрыты, словно она продолжала обнимать его, пальцы дрожали, губы стремились соединиться с его губами.

Ее учили разумно относиться к замужеству. Брак — это выгодный союз, и Нед казался вполне приемлемым партнером — наследник маркиза, богатый, привлекательный, без каких-либо действительно ужасных недостатков.

Этот поцелуй словно остался висеть в воздухе, как недосказанное слово. Весь ее брак повис в неизвестности, как фраза, которую неумелый оратор позабыл окончить.

Он был спокойным, вежливым, полностью держащим себя в руках. И лишь она одна сгорала от снедавшего ее желания, от кипящих в ней страстей. Она, только она виновата в том, что позволила этому мужчине одурачить себя, и, очевидно, вовсе не собиралась прекращать заниматься самообманом. На этот раз ей нужен был лишь повод, самый дешевый и незамысловатый, чтобы буквально запрыгнуть в его кровать, а он… он просто не заметил этого, он отклонил этот повод, каким бы банальным он ни был, и отослал ее, целомудренно погладив по головке. Он поцеловал ее так, будто она была ребенком.

Так, словно ничего и не изменилось.

Однако в том-то и дело, что все было по-другому.

Когда он покинул Англию, она была наивной девочкой, молодой женой, и он владел только ее телом, жадно отвечавшим ему, испытывающим жгучие желания. Но теперь ему, оказывается, надо больше, чем физическое повиновение ее тела. Что он сказал? Он хочет, чтобы она пришла к нему так, будто между ними романтические отношения, любовь. Ему нужно от нее не только готовность, но и доверие. Он желает забрать каждую каплю ее одинокой силы, которую она копила для себя во время его долгого отсутствия. Он не хочет, чтобы она была лишь обнаженной, нет, он стремится увидеть ее трепещущей и слабой. Ранимой. Он хочет ее всю, целиком, и, проклятье, она слишком долго создавала себя, слишком долго буквально собирала себя по кусочкам, чтобы отдать просто так ему все, чего бы он ни пожелал.

Нет, он может стремиться заполучить ее согласие, употребляя для этого всю свою власть и мужское обаяние, но она не собирается идти ему навстречу. Совсем наоборот.

Она ведь видела искру в его глазах, намек на то, что ее провалившаяся попытка совращения вызвала в нем больший отклик, чем просто удивление. Он наклонился к ней. Он поцеловал ее. И когда она потянулась к нему, он поймал ее руку, не дав ей коснуться его.

Его броня дала трещину.

Кейт слышала, как в его комнате скрипнула деревянная половица. Что он там делает? Снимает оставшуюся одежду? Она посмотрела на дверь, разделявшую их, мрачным, ревнивым взглядом.

Он хотел победить ее, не давая себя взамен. Хотел завоевать, а не добиться ее уважения в обмен на свое. Он хотел, чтобы все было по-старому.

Но на этот раз Кейт не останется одна, снедаемая яростными желаниями. Она собирается разрушить этот его контроль, заставить его отринуть свое хладнокровие. На этот раз он тоже будет гореть. Будет хотеть. Будет жаждать ее вопреки всяческим доводам разума. И когда она победит его, жалкого и отчаявшегося, на коленях умоляющего ее…

Кейт вздохнула, и практичная часть ее натуры взяла свое. Если ей и удастся поставить мужа на колени, она почувствует себя так же смущенно, как и сейчас. Она просто не будет знать, что ей с ним делать.

Да, у нее были вполне обоснованные причины для гнева, но даже малейшее раздражение делало ее уязвимой. Неужели ее гневные фантазии стали всего лишь иным воплощением ее былых надежд? Она опять вернулась к своим девичьим грезам о коленопреклоненных признаниях в любви. Но ей вовсе не нужна месть. Что ей от этих мелочных насмешек? Она лишь хотела не испытывать в будущем той боли, что он причинил ей в прошлом.

Кейт закрыла глаза и глубоко вздохнула. Не надо никаких грез, никаких стремлений, никаких желаний. Если она просто откажется от своих пустых надежд, он никогда не сможет ее ранить.