Испытания

«Отсек живучести» — название
Из терминов подводной лодки,
Где нет рассветного сияния,
Немыслим даже день короткий.

…Веками формула искомая
Толпой, мятущейся нелепо —
«Отсек живучести», из коего
Есть выход под крылатость неба;
Веками формула искомая
В нужде, подавленности, горе —
«Отсек живучести», из коего
Есть выход на крылатость моря…
Одолевай унынье рабское,
Ищи просвет в завесе хмурой!»

Так размышляла я, карабкаясь
Вослед за Настей и за Юрой,
За капитаном, пригласившим нас
Войти вовнутрь подводной лодки.

Мы еле втиснулись в насыщенность
Приборов, электропроводки,
Торпед, моторов, коек узеньких.

Мы — в жерле современной сказки,
Мы — в мире добровольных узников
Пучин морских и океанских;
В нем есть возможность превращения, —
В ответ на вызов в наглом стиле, —
В подлодку гневоизмещения,
Беспрецедентного по силе!

Творение эпохи сложное
Детишкам было как находка.
И Юра восклицал восторженно:
— Вот это да! Вот это четко! —
Я размышляла, что тревожная
Эпоха: к бою подготовка.
А Юра восклицал восторженно:
— Вот это да! Вот это четко! —
И показалось мне, что в мальчике,
В его еще цыплячьем теле
Мерцает ядрышко горячее:
Стремленье утвердить на деле
Непререкаемую логику
Железа, а не манной каши,
Извечное стремленье к подвигу,
Присущее Отчизне нашей.

Из порта мы вернулись запоздно
Под кров уже привычной дачи.
Детишкам день казался, радостным,
А мне он виделся иначе:

Без легких обещаний милости
Несчастным племенам земным.

…Любые беды можно вынести,
Но только не было б войны!

В одной из дискуссий, сошедших из президиума симпозиума в зал, а потом в университетский кафетерий, здорово подвела меня своей, мягко говоря, бесцветной игрой наша футбольная сборная. (Репортажи с первенства мира по футболу заполняли в те дни во Франции газетные полосы, эфир, экран телевидения.)

Вопрос:

— Вы только что говорили, что главное достижение вашей страны — формирование нового человека. Игра ваших футболистов опровергает ваши слова!

— Всегда и везде есть разные люди, нельзя обобщать, — вяло возражала я, уйдя (по примеру нашей футбольной сборной!) «в глухую защиту».

Все же я вспомнила и напомнила собеседникам о героическом «матче смерти» футболистов киевского «Динамо» в годы фашистской оккупации. (Они могли сохранить себе жизнь в случае проигрыша; они выиграли — и были казнены.)

— Ваш доклад был о прошлом, и сейчас вы говорите о прошлом, а нас больше интересует современность! — возразили мне.

— Я назову типичных современных советских людей!

— Легко догадаться, кого вы назовете в качестве лучших! (Последовало несколько известных всему миру имен.)

— Нет, я сейчас не собиралась их называть. Я имею в виду людей поколения, идущего вслед за моим. Людей, которые моложе меня на 10—15 лет.

— Кто же это, например?

И я с ходу, без подготовки (так сказать, по вине наших футболистов!) рассказала то, что, слава богу, пришло на ум из биографий нескольких человек, выросших на глазах моего поколения.

Вопрос ко мне, оказавшийся последним:

— Какая же, по-вашему, главная положительная черта тех, кого вы считаете новыми людьми?

Мой ответ, оказавшийся заключительным:

— Действенный оптимизм, несмотря на угрозу термоядерной войны. И несмотря на многие недостатки нашей современной жизни… Кстати, и недостатки, и способы их преодоления, формы протеста против чего-либо у нас одни, у вас — другие. Вчера на Кафедральной площади я видела граждан, протестовавших против угрозы термоядерной войны с песнями, со смехом, со слезами и со швырянием своей одежды в костер. Можно и в другой форме протестовать.

На этом спор оборвался.