Испытания

Два диаметрально противоположных мировоззрения персонифицированы в двух героях романа, вокруг которых группируются другие действующие лица «Домашнего очага». Внешне эти люди занимают, казалось бы, одну и ту же идейно-нравственную платформу: оба они коммунисты, оба, казалось бы, в полную меру своих сил служат стране, от которой получили все, что она могла дать им: воспитание, образование, положение и возможность трудиться в той области, которая им ближе всего. Но именно здесь и пролегла между ними почти невидимая для постороннего глаза грань, которая отделяет не просто две точки зрения, две жизненные позиции, а несовместимые идеологии. Характерно для ситуации, что первым это понимает именно Мараньев, олицетворяющий собою крайнее своекорыстие. На этом незаменимом для капиталистического мира качестве он мог бы построить и карьеру и капитал приобрести за весьма короткий срок. Здесь же, на родине, он вынужден маскироваться под человека, озабоченного прежде всего общими интересами, тратя на это весьма неплодотворное занятие и силы, и свой незаурядный талант.

А сверх того, ему постоянно мешают уже одним своим присутствием люди вроде Люции Крылатовой, которые, несмотря на свою видимую беззащитность, отравляют существование Мараньевых. «Весь исторический процесс на планете представляется ему, если сформулировать упрощенно, как борьба двух видов двуногих, на которые с незапамятных времен разделяется человечество: категорию Мараньевых и категорию Крылатовых.

В каждом двуногом существе, считал Мараньев, запрограммировано природой естественное стремление к выживанию, сохранению на земле своего вида».

Подобная биологическая идеология, к сожалению, имеет способность приспосабливаться к любым условиям, ее трудно не только искоренить, но и распознать. И если писательница обнажает это зло в одном из представителей такого биологического вида, то делается это лишь для наглядности, потому что «двуногие», подобные Мараньеву, умеют прятать свое сокровенное от посторонних взглядов. Есть они и в науке, и в литературе, и в технике, и где угодно. Показывая нам их разновидности, писательница предупреждает об опасности, которую победит не история, не время как таковые, лишь совместные усилия всех порядочных и благородных людей планеты.

Однако одного благородства и бескорыстия конечно же мало, нужны усилия, нужен труд, нужно единомыслие всех трудящихся. Художница Крылатова всю жизнь работала в искусстве, но немного стоили бы все ее полотна, если бы не была она прочно связана с основой жизни на земле — производством того, что нас окружает и что помогает возвыситься над неодухотворенной природой, породившей нас. Связь эта имеет вполне конкретную форму как в ее прошлом, так и настоящем. Рабочая юность Люции начиналась на том заводе, где в старости она состоит на партийном учете. И более того, ее друг тоже работает на этом заводе. Горелов не просто рабочий. В душе он, как и его подруга, артист. Его стремление «повыкамариваться», то есть проявиться в своем деле не ремесленником, а вдохновенным творцом, есть наивысшее проявление той высокой сознательности, которая свойственна советскому рабочему человеку, истинному хозяину и своего труда, и всего, что сделано его руками, его умом и сердцем.

Не делая своего героя образцом для подражания во всех возможных областях человеческой деятельности и не боясь противоречий, Е. Шевелева исходит не от литературного шаблона, а от живой жизни, где даже самые хорошие люди иногда выглядят не совсем привлекательно. Однако у читателя остается объективное отношение к обоим героям, так как у них есть чему поучиться (даже и в отрицательном смысле: как не надо поступать), есть что позаимствовать немедленно, а что и оставить себе на будущее.

Самое же главное, что хотела бы передать нам с помощью романа писательница, — это стремление поработать не единого хлеба ради, а в удовольствие себе и всем, кто способен твой труд оценить.

Много всякого — и хорошего, и плохого — случается в жизни человека, и нет у него возможности знать, что с ним произойдет завтра или через месяц. Единственно неизменной остается на всю жизнь одна только потребность плодотворного труда. Только безделье, умеющее находить самое изощренное оправдание себе, убивает в человеке его душу. Но вот Мараньев: разве он не трудится в поте лица для достижения своих целей, разве не изощрен его ум в изобретении способов устранения препятствий со своего пути? Значит, труд труду рознь, значит, не всякий труд почетен и полезен, значит, по-разному понимают люди это одинаковое для всех по смыслу, но различное по содержанию слово.