Испытания

Ночью, пробираясь к деревне, чуть не взлетел на воздух. Когда полз, выставленной вперед рукой во что-то уткнулся. То ли сигналка это, то ли растяжка, думать было некогда, поэтому попытался перешагнуть и, расчистив немного снег, поставил ногу в сантиметрах от мины. Стояла «лягуха», хрен бы я смог спрыгнуть с нее. А рукой я наткнулся на табличку с надписью на немецком: «Мины»! Минное поле еще больше взволновало меня и заинтересовало. На фига оно тут?! Мы же не под Москвой, или где-то в напичканном войсками районе. Обычная деревня, каких тут много…

Осмотр местности и слева, и справа дал такие же результаты. Кругом проволока, причем как поверх, так и под снегом. И мины, конечно. Причем последние, на удивление, даже не прикопаны, просто в снегу стоят. Значит, все же нужно обходить… Стоп, а как немцы сами тут ездят или ходят? Подумав, пополз дальше влево, обходя по кругу деревню. Был я примерно в трехстах метрах от нее, оттуда меня не заметят, мы у женщин в деревне по простыне выпросили для маскировки, вот сейчас я под ней и лежу.

Дорога нашлась, но такая извилистая, что даже икнул от удивления. Причем петляла она только тут, если вернуться на двести или триста метров назад, там была почти прямая.

После меня на поле оставались следы, еще бы, снежку-то здесь порядочно насыпало. Времени нет, нас будут искать, даже если никого не заметят, просто из-за следов. Поэтому быстренько метнулся за Валерой и вместе уже двинули по дороге в противоположную от деревни сторону. Тут уже было далеко, ночь темная, поэтому не только не позли, даже не шли – бежали. Преодолев расстояние в пару километров, уткнулись в лес. Здесь было большое количество следов от техники, как колесной, так и гусеничной. Насколько позволяла темнота, осмотрели место и пошли в сторону, в надежде уйти в лес.

– Думаешь, здесь кто-то ездит в деревню? – Валерка вообще не понимал, что мы тут делаем.

– Причем постоянно. – А у меня, наоборот, азарт проснулся. Мне почему-то казалось, что здесь у фрицев сокрыто что-то очень важное. Но что?

– Будем пленного брать?

– Думаю, поодиночке здесь не ходят. Будет везением, если меньше десятка поедет.

– Ты хочешь напасть на отделение фашистов вдвоем? – охренел Веревкин.

– Не-а, один! – я засмеялся.

– Андрюх, тебя, конечно, учили захватывать «языков», но это тебе не по силам! – серьезно сказал Валера.

– Так не я буду их ловить, а ты, – пошутил я. Видя полный ступор у напарника, я вновь рассмеялся. – Да шучу я, не понял, что ли?

– Да ну тебя, с такими шуточками! – обиделся боец Веревкин.

– Ладно, не злись. Это все от настроения фестивального. Иду к жене, а тут препятствие такое!

– Куда будем лошадь прятать?

– Да никуда не будем, уходить надо, пока темно еще. Ни фига мы тут не сделаем, даже разведать не получится. Но место нужно запомнить. Ориентиры я наметил, все же поползал там, у них под носом, но и ты запоминай местность.

– Да как тут запомнишь, темень одна, да снег…

– Пока назад к телеге возвращаться будем, шаги считай, – посоветовал я.

Да уж, какая тут, на фиг, подготовка диверсанта, тут не я, а мне засадят так, что «Б» сказать не успеешь. Какая уж разведка, а тем более захват «языка».

Телега была у нас далеко, мы специально оставили ее в лесу, чтобы ржание ни выдало нас. В общей сложности нам пришлось быстро преодолеть путь километров в пять-шесть. А это далеко. Вымотались как колхозные проститутки, а ничего не узнали.

Лошадь была на месте, спокойно жевала себе сено из телеги, и наплевать ей было, где хозяева. Мы устроились на дневку так же, как и раньше, под большой елью. Огонь разводить не стали сначала, я опасался, но вскоре холод взял свое, и костер все же соорудили. Вновь, как уже раз делали, зажгли костер на толстом бревне. Дождавшись, когда оно схватится, я первым устроился на лапнике спать. Опять мне сидеть под утро, так что нужно выспаться. Сложности прибавляла лошадка, но, думаю, справимся.

Выспался хорошо, несмотря на то что Валера разбудил, а не сам встал.

– Я мотор слыхал, да и лошадь в ту сторону смотрела, – сообщил мне боец, когда я окончательно встряхнулся, вытирая лицо снегом. Мороз вроде как помягче стал, а может, это из-за того, что мы чуть южнее Москвы сейчас? Впрочем, лицо все равно сцепило от холода и стало зябко.

– Громко? – спросил я, уточняя, а Валера уже тянул мне кружку с горячей водой.

– Далековато, если ты об этом. Я, вообще, думал, показалось, но Зорька туда смотрела, навострив уши, вот я и решил, что все же не кажется.

– Зорька? – удивился я.

– Ну а что, скотине так без имени и ходить? Мы с ней так хорошо ночь коротали…

– Ты хоть не спал?

– Ты что, командир?! – завелся Веревкин.

– Ладно-ладно, не кричи. Ел уже?

– Тебя ждал, давай вместе.

– С удовольствием, а потом ложись сразу, – я чуть задумался. Как же хреново без часов!

Немного поклевав, ну, перекусили точнее, отправил Валерку спать. Тот, на удивление, не пошел под елку. Забрался под брюхо к лошади и тут же уснул. Как ему не холодно? Или там, наоборот, жарко?