Испытания

С утра, чтобы не поднять ненужный переполох, я вернулся к Фридриху. Конечно, была вероятность, что тот меня озадачит отъездом, но я надеялся, что Кох все же пробудет в Кенигсберге не одну ночь. Часов в десять вернулся Фридрих и рассказал, как обстоят дела. На развод он меня прихватил, но позже умчался куда-то по своим делам. В разводе ничего сложного не было. Тут даже переклички нет, наверное, поэтому Фридрих меня так спокойно сюда привел. Главное, эсэсовцы из охраны видели, что я тут, значит, все в полном составе, а остальное их не интересовало.

Так вот, фриц принес мне «подарок», заявив, что их шеф пьет с какими-то шишками из Берлина, поэтому сегодня точно никуда не едем. Этим он меня порадовал. Я уже придумал было байку, что меня здесь задерживает мое начальство, но не пришлось вновь врать.

– Можешь сходить сегодня к своей фрау и устроить ей рандеву, пока муженька нет, – хитро осклабился фриц.

– Да она вдова, Фридрих, я бы не стал ухаживать за женщиной, которая состоит в браке.

– Ну, все бывает в жизни, поэтому, Адам, оторвись там по полной, пока есть возможность. – Я только усмехнулся, кивая.

«Ты даже не представляешь, фриц, как я оторвусь!» – думал я в это время.

Я шатался по городу целый день. Днем это сделать оказалось еще проще, чем ночью. Кругом куча военных, на меня просто не обращали внимания. Правда, думаю, что в этом помогала форма. Хоть военных вокруг и было много, но вот праздно шатающихся солдат почти не видел. Гуляют только господа офицеры. Мать их! Рука отсохла «зиговать» уже через полчаса гуляний, и я перешел на простой жест, отдавая честь. Никто косо не смотрел, поэтому и салютовать я попросту перестал.

Как бы то ни было, но я все приглядел. Из одного домика, в три этажа с красивым оформлением фронтона, был чудесный вид на сад, находящийся позади дворца Коха. Я даже не делал попыток прятаться, спокойно так поднялся по лестнице на верхний этаж и позвонил в квартиру, что располагалась в мансардном помещении. Двери открыл военный, судя по кресту на галстуке, какой-то заслуженный военный.

– Что вы хотели, штабсинтендант? – голос был властным, но не грубым. Офицер четко «прочитал» мое звание и должность по знакам различия.

– Простите, герр…

– Майор Хейнекке! – четко ответил фриц.

– Герр майор, тут такое дело… – замямлил я, смотря через плечо фрицу. Тот, заметив мой взгляд, чуть повернул голову и скосил глаза, пытаясь посмотреть себе за спину. Удар в горло ребром ладони, прошел отлично. Майор, захлебываясь и кашляя, отступил внутрь, не зная, хвататься ли за горло или бежать за оружием. Размышлять я ему не дал. В руке уже был «наган» с глушителем, но стрелять я не стал, просто обрушил рукоять на голову офицера. Тот всплеснул руками и завалился на пол. Прикрыв дверь, я быстро оббежал квартиру. Оказалась та вполне небольшой. Уютная такая, с низкими потолками двушка, с маленьким тенистым балкончиком, красота. В квартире больше никого не было, поэтому я начал осматривать имущество фрица. Обыскал его самого, китель, что висел на плечиках в шкафу, собрав все ценное к себе в карманы. Это были деньги и оружие. Срезав веревку с портьеры, скрутил офицера. Тот еще был в бессознательном состоянии, так что мне не мешал. Найденной на кровати тряпкой, по-моему, это были носки офицера, я заткнул тому рот.

– Вот и славно, трам-пам-пам! – пропел я, подходя к окну. Сегодня понаблюдаю отсюда за парком Коха, глядишь, чего и высмотрю.

Через полчаса фриц завозился на полу, пытаясь очухаться, поэтому я, сначала пригрозив, вытащил кляп и принялся его допрашивать. Узнал главное, майор командировочный, друзей тут в Кенигсберге у него нет, в квартиру никто не придет. Это для меня было важным, так как я намеревался провести тут день. На вопрос о том, кто я такой и оставлю ли ему жизнь, ответил просто:

– Поможешь мне, останешься жить.

– Чем я могу помочь? Что вы вообще хотите сделать?

– О, я много чего хочу, – слово «много» я выделил. – Для начала, нужно убрать одного вашего зверя.

– О ком вы говорите? – не понимал меня майор.

– Ты ведь из связистов, я правильно понял? – спросил я, перебив немца.

– Так точно. Был на Восточном фронте, но получил ранение в Москве, здесь нахожусь на излечении. – Смотри-ка, у немчуры связистам железные кресты дают, однако!

– Считай, что поправился уже! Ха, в Москве его ранили, – засмеялся я. – Хрен вам, гады, а не Москва! Вы уже бежите от нее, как от огня. Москва!

– Но вермахт все равно будет там, это временные трудности… – начал было фриц.

– Ты что, совсем дурак? – спросил я.

– Вы варвары, – он повел носом, словно хотел указать на меня, – нормальные страны уже сдались бы и прекратили эту бойню…

– Ты мне, сука, про варваров говоришь? А знаешь ли, кто твой сосед? Тот, на сад которого у тебя балкончик выходит.

– Господин Кох, гауляйтер рейхскомиссариата Украина, – чуть ли не задрав нос, проговорил майор.

– Ага, я в курсе, – кивнул я, – а то, что он народ, обычных людей, гражданских, десятками тысяч расстреливает, нормально?