Испытания Чемпиона (ЛП)

Эти предположения были настолько нелепыми, что сильно рассмешили Гарри. Удивительно, как атака неуправляемого гриндилоу за несколько дней превратиться в такие версии. Когда парень наконец-то освободился из больничного крыла, многим учителям пришлось оберегать его, отгоняя надоедливых учеников. Несмотря на вполне здоровое состояние младшего из чемпионов, он все равно в течение следующих дней чувствовал боль в лодыжке при продолжительной ходьбе. Эта боль заставляла его покидать Большой Зал раньше других студентов, чтоб успеть к началу урока.

К вечеру пятницы Гарри уже весь извелся в ожидании выходных. Все учителя относились к нему снисходительно, касалось ли это опозданий на урок или самих занятий, что наводило на мысль, что здесь не обошлось без профессора Дамблдора, который, видимо, провел "воспитательную" работу с персоналом. Парня начало терзать чувство вины за то, что сорвал злость на директоре. "Старик" был не виноват, что кто-то обошел защиту. Так же он не был причастен к его неконтролируемым выбросам магии. Парень хотел попросить прощения, но казалось, директор всеми силами избегал встречи с ним. Гарри был в замешательстве: то ли благодарить Дамблдора за участие, то ли ужасаться сотворенному. Ведь директор, возможно, давал ему время остыть, хотя не исключено и то, что тот мог действительно подумать, будто парень считает его виновным во всем.

Гарри, Рон и Гермиона покинули Большой Зал пораньше и не торопясь направились в подземелье на последнюю пару на этой недели. Когда троица подошла к кабинету, они заметили большую толпу учеников около двери, которые смеялись и перешептывались между собой. Когда друзья проходили мимо, Гарри заметил Малфоя, державшего журнал перед Панси Паркинсон. Чтобы они не читали, вряд ли это было чем-то хорошим.

"Хорошо наддала старому дураку", — протянул Малфой. — Мой отец всегда говорил, что Дамблдор — идиот. Но ведь никто ему не верил.

Стиснув зубы, Гарри вошел в классную комнату и сел на свое обычное место у задней стены. Он мог лишь предположить, что Рита Скитер опубликовала очередную статью, в которой раскритиковала профессора Дамблдора. По каким-то причинам репортерша заимела зуб на директора. Гарри стало еще хуже. Это напомнило ему, что заботы Дамблдора простираются гораздо дальше забот об испорченной жизни четырнадцатилетнего парня. Вот так, уйдя глубоко в свои мысли, Гарри внезапно осознал, что совсем перестал думать о профессоре Дамлдоре как о директоре. Тот стал скорее дедушкой, которого у парня никогда не было — дедушкой, который имеет ответы на любые вопросы и готов решить любые проблемы.

Последний ученик еще не успел занять свое место, а профессор Снейп уже принялся записывать на доске ингредиенты очередного зелья. Гарри начал доставать необходимые составляющие для зелья Обострения ума, которое им нужно было сварить сегодня. Лишь удостоверившись, что достал все, он начал готовить зелье. Некоторые студенты из Слизерина до сих пор перешептывались и смеялись, однако профессор игнорировал, как обычно, сей факт, и все "внимание" уделял студентам Гриффиндора, снимая баллы на право и налево.

— Поттер, марш за первую парту! — прошипел зельевар, проходя мимо Гарри и Рона, и устремился далее в начало комнаты. — Мерлин упаси, ученики повредят вас ненароком, в таком-то "хрупком состоянии"!

Несколько слизеринцев засмеялись на данное замечания, но Гарри, не обращая на них никакого внимания, собрал свои вещи и медленно направился к указанному месту, у которого его ждал Снейп. Продолжив работать, он старался отгородится от перешептываний за спиной, в которых он, скорее всего, занимал не последнее место. Почему профессор Снейп всегда его выделяет? Разве он чем-либо провинился?..

— Хотя в данный момент, Поттер, вам все сочувствуют, но если я еще раз поймаю вас в моем кабинете без разрешения…

В замешательстве Гарри оглянулся на Снейпа. О чем вообще тот говорит?

— Я никогда не залезал в ваш кабинет, сэр, — тихо произнес он. — И никогда не полезу.

Сузив глаза, профессор прошипел:

— Как ты смеешь лгать мне, Поттер?! Где бы ты еще взял Жаброросли и другие ингредиенты, как не в моей частной кладовой?

Гарри отчаянно пытался удержать рвущуюся наружу злость. Это недоразумение. И никак иначе.

— Я купил их в Хогсмиде, сэр, — произнес Гарри как можно более спокойно. — Я заплатил двенадцать сиклей за них. У меня остался чек. Я могу его показать, если желаете.

Снейп лишь мельком взглянул на Гарри, но теперь его глаза смотрели иначе. Вместо ненависти там было что-то другое — что именно, парень не понял.

— Отлично, — наконец произнес профессор. — Я подожду с наказанием, пока вы не принесете чек. Запомните мои слова, Поттер, если вы солгали мне, я узнаю.

— Хорошо, сэр, — произнес Гарри и вернулся к растиранию скарабеев. Внезапно он замер, вспомнив полностью суть обвинений Снейпа. — Сэр, могу я узнать, какие были остальные ингредиенты?

Профессор несколько мгновений скептически осматривал гриффиндорца, а затем подошел ближе, чтобы никто больше не услышал, и тихо произнес: