Испытания для богини (ЛП)

Я села, не желая оставаться одной, но выбора не было. На кону была жизнь Авы, и это — мой единственный шанс. Если Генри захочет оставить меня здесь — ладно. Я сделаю что угодно, лишь бы он пообещал вернуть девушку, даже если это значит, что я проведу остаток жизни за изгородью. Я пыталась забыть о словах Джеймса в машине: о том, что Ава не моя мать. Я была здесь не поэтому.

Но, подумав об этом, я поняла, что обманываю себя. Разве не крошечная возможность, что Генри спасет мою маму — или меня от боли потери — привела меня сюда? Я сделаю все, чтобы спасти Аву, но она мертва уже много часов, и об этом знал весь город. Генри несомненно захочет повысить цену за ее повторное возвращение, и какой бы храброй я ни пыталась смотреться, мысль, что остаток жизни придется провести за этими воротами, меня пугала. Я не отказывалась от своих намерений, но даже если Джеймс прав, и это невозможно, моя-то мама еще не мертва. У Генри есть шанс спасти ее.

Не знаю, как долго я сидела в молчании, глядя пустым взглядом на полки, полные книг в кожаных переплетах. Я мысленно повторяла свою речь, убеждаясь, что она включает в себя все, что мне хотелось сказать. Он ведь должен меня выслушать, не так ли? Даже если не захочет, я буду говорить достаточно долго, и он просто будет обязан ко мне прислушаться. Я должна попытаться.

Уголком глаза я заметила Генри в дверном проеме, держащего поднос с едой. Мои пальцы впились в диван, и вся заготовленная речь вылетела из головы.

— Кейт, — сказал он низким и приятным голосом. Зайдя внутрь, он поставил поднос на столик передо мной и сел на диван напротив.

— Г-Генри, — сказала я, ненавидя себя за заикание. — Нам нужно поговорить.

Он кивнул головой, молча давая разрешение начинать. Я открыла и закрыла рот, не зная, что сказать. Пока он ждал, то налил нам чашку чая. Никогда раньше не пила его из фарфоровой посуды.

— Извини, — сказала я, в горле пересохло. — Что не послушала тебя вчера. Я не рассуждала трезво, и не подозревала, что ты говорил серьезно. Маме было очень плохо, и я просто… пожалуйста. Я здесь. Я останусь. Сделаю все, что ты захочешь. Только верни Аву.

Он сделал глоток чая и указал мне продолжать. Мои руки дрожали.

— Ей семнадцать, — с каждым словом в мой голос проникало все больше ноток отчаяния. — Она не должна терять свою жизнь из-за моей глупой ошибки.

— Это была не твоя ошибка, — он поставил чашку и сосредоточился на мне. Его глаза были все того же безумного оттенка лунного сияния, и я съежилась под его напряженным взглядом. — Твоя подруга сделала выбор, когда решила прыгнуть в реку и бросить тебя. Я не держу тебя в ответе за ее смерть. И ты тоже не должна.

— Ты не понимаешь. Я не знала, что ты говорил всерьез. Просто не понимала. Не думала, что она вправду умрет… считала, ты шутишь или… не знаю. Я даже не подозревала, что ты на такое способен, а теперь… умоляю! Она не заслуживает смерти за пару ошибок.

— А ты не заслуживаешь того, чтобы отдавать половину своей жизни взамен ее.

Я вздохнула, на глаза накатились слезы раздражения. Чего он хотел от меня?

— Ты прав, я не хочу здесь оставаться. Это место меня пугает. Ты меня пугаешь. Не знаю, кто ты такой или что это за место, но последнее, чего я хочу, это провести тут пол своей жизни. Может, Ава не была со мной особо милой поначалу, но затем она стала мне подругой. Ее смерть — моя вина, и она этого не заслуживала. На ее месте должна была быть я, и я не могу с этим жить. Не могу смотреть на себя в зеркало каждый день, зная, что это из-за меня ее семья потерпела такое горе, прямо как… — я замолкла. Прямо как терплю я из-за смерти мамы. — Не могу. Так что, если это вернет Аву, я останусь здесь на сколько ты захочешь, обещаю. Только сделай это.

Не совсем та речь, которую я запланировала, но тоже сойдет. К моменту, как я закончила, в моих глазах блестели слезы, и я так крепко сжимала чашку, что она чудом уцелела.

Генри молчал, глядя на свой чай. Понятия не имею, о чем он думает, да и знать-то особо не хочу. Важно только одно: чтобы он согласился.

— Ты добровольно откажешься от шести месяцев каждого года своей жизни, чтобы спасти подругу? Даже после того, что она сделала? — в его голосе слышалось недоверие.

— Ее поступок не заслуживает смертельного наказания. Многие люди ее любят, и они не должны так страдать из-за моей оплошности, — возможно, понимание, что я ее спасла, облегчит немного и мою боль.

Он постукал пальцами по подлокотнику дивана, снова сосредоточившись на мне.

— Кейт, я приглашаю к себе в дом не каждого встречного. Ты понимаешь, почему я выбрал тебя?

Потому что ты псих? Я покачала головой.

— Потому что даже когда она тебя бросила, ты не поддалась злобе и не дала ей умереть, а сделала все, что в твоих силах — включая борьбу со своими страхами — чтобы спасти ее.

Я не знала, что сказать.

— Разве так поступил бы не каждый?