Испытания госпожи Трейт (СИ)

— Есть дела, ради которых приходится жертвовать сном. В данном случае мне нужно было застать твое появление, а не выслушивать от твоей секретарши, что ты на совете, на объекте или на девице, словом так занят, так занят…

Не обращая на него внимания, я прошел в свой кабинет, и Хант проследовал за мной, не заморачиваясь такими мелочами, как приглашение.

— Что тебе нужно? — не оборачиваясь на него, я прошел к столу, убедился, что Марта не трогала оставленные вчера с вечера в беспорядке документы (умница!), пробежался пальцами по стопке писем, проверяя отправителей. Отлично, кажется, пришел ответ на запрос, касающийся земли под электростанцию…

Хант сел в кресло для посетителей — неспешно, вальяжно — и посмотрел на меня снизу вверх, сумев тем не менее сделать этот взгляд снисходительным.

— Я знаю, что это ты искалечил моего сына, Уолтер.

— Что, прости? — раздосадованный тем, что из-за старинного недруга я не могу сразу же приступить к делам куда более интересным, я даже не сразу понял, о чем идет речь.

Дэвид поморщился, сунул руку во внутренний карман пиджака, выудил оттуда фотографию и демонстративно швырнул ее на стол.

На фотографии было ожерелье. То самое. Воспоминания о приеме и нападении на Оливию пронеслись вспышкой, в груди вскипело бешенство, но голос мой не дрогнул ни на йоту:

— Что это? Зачем мне фотография каких-то цацок и при чем тут твой покалеченный, должно быть, на голову сын?

— Прекрати ломать комедию, — отрезал Хант. — Ты купил это ожерелье, ты надел его своей рыжей дуре, и ты стрелял в моего сына. На ожерелье твои отпечатки. Так что или ты выплачиваешь мне компенсацию в требуемом размере и возвращаешь землю, которую ты у меня забрал, или я с этим иду в полицию.

Какое невиданное хамство.

— Вперед, — я сел в свое кресло и, окончательно потеряв интерес к разговору, принялся наводить порядок в бумагах. — Я думаю, им будет очень интересно узнать, что твой драгоценный отпрыск пострадал не от рук грабителей, а когда сам ограбил и пытался изнасиловать девушку.

— Лжешь, — отпечатал Дэвид, стиснул зубы и побледнел. Я, наверное, впервые в жизни видел его в таком состоянии. У меня даже не находилось слов, чтобы его описать — ярость? ненависть?..

Именно это успокоило меня еще больше. Уверенный в своей правоте человек не будет так беситься. Это была отчаянная попытка тонущего ухватиться за соломинку — и она провалилась.

— Что он тебе сказал, Дэвид? То же, что и полиции? Как в эту историю вписывается Оливия и ее ожерелье?

— Он просто хотел познакомиться с девушкой поближе. А ты появился и начал стрелять без разбору. Что, выбесило, что она предпочла тебе его?

— Оригинальная версия. Идиотская, ну да Хант-младший умом и не блещет, но оригинальная. Ты-то правда с каких пор веришь в подобные сказки? Я повторюсь, Дэвид, любые выплаты между нами могут произойти только в установленном судом порядке. Если тебе хочется идти в полицию и трубить на весь белый свет, что твой сын вор и насильник, это твое дело. Я замял всю историю только ради Оливии, и за то, что ей придется снова все это переживать на допросах и судах, поверь мне, я тебя уничтожу. А теперь убирайся или я прямо сейчас отдам распоряжение охране, чтобы впредь тебя вышвыривали из здания еще на входе.

Мужчина поднялся, медленно сгреб со стола фото, к которому я так и не притронулся, одарил меня тяжелым взглядом:

— Ничего твоей девке не сделалось бы, пара синяков еще никого не убили. А мой сын до сих пор не встал на ноги и неизвестно, встанет ли. Так что ты мне за это ответишь, Уолтер, так или иначе.

Он повернулся и, наконец-то, покинул мой кабинет.

Я выдохнул и медленно размял руку, практически сведённую судорогой от невыносимого желания схватиться за револьвер.

«Пара синяков».

Тварь. Яблочко от яблоньки.

Я прикрыл глаза, выдыхая и освобождая голову от лишних эмоций и мыслей.

Пусть катится. Мне нужно работать.

Но с работой сегодня что-то не задалось… не прошло и часа после того, как никем не уважаемый господин Хант меня покинул, как заявился новый негаданный посетитель. Ей богу, не кабинет лидера автомобильной промышленности, а проходной двор какой-то. И этот посетитель, хоть и пришел без записи, тоже выставлению не подлежал.

— Благодарю вас, господин Уолтер, что выделили для меня несколько минут в вашем, наверняка, очень плотном графике, — мягко улыбнулся мне мужчина средних лет, в очках, весь какой-то… неуловимый. Не жалуюсь на память, но встреть я его на улице, мог бы и не узнать, настолько невыразительным и незапоминающимся было лицо. С таким лицом надо во внешнюю разведку идти, а не в департамент по контролю магии.

— Если бы вы предварительно связались с моим секретарем, то я смог бы выделить вам и гораздо больше времени, господин Майнер, — я все-таки позволил себе мелкую колкость. Во-первых, я все же не мальчик на побегушках у департамента, это раз. А два — этому департаменту недолго осталось жировать на контроле магии, даже если он об этом еще и не подозревает.