Испытания любимого кота фюрера в Сибири

Резкая вонь.

И счастливо дрыхнущий поперек дивана затворник.

По вощеному паркету от письменного стола до порога тянулся влажный след, поблескивавший драгоценными чешуйками.

Мерзкий кот помочился не куда-нибудь, а в лоток с золотом.

Такого надругательства не простили бы даже элитному тевтонцу Аристократу.

Возмущенный хозяин воспользовался единственным доступным оружием: сорванным с ноги тапком.

Двойник, вмиг очнувшись и увернувшись от возмездия, сиганул с дивана, выскочил в приоткрытую дверь и задал стрекача по коридору.

След высокой пробы протянулся от кабинета до винтовой лестницы, ведущей на крышу.

Но происшествие с осквернением золота осталось тайной для всех.

Магнат редко пользовался душевой кабиной при кабинете, но на этот раз пригодились и полотенца, и свежий халат.

Магнат собственноручно вымыл пол в кабинете и в коридоре, не пропустив ни одной матовой чешуйки.

Лоток с шлихом подвергся тщательной обработке под тугими струйками, а после сушки феном, для полной конспирации, был щедро пробрызган туалетной водой из пульверизатора.

Умытый магнат, вспомнивший из-за пакостливого котищи прежние старательские навыки, вызвал начальника охраны и заявил, что Двойника надо срочно изолировать за попытку нагло прорваться в спальню.

К утру кот, просидевший всю ночь у флюгера, был сдан ветеринару на воспитательные процедуры.

В золото нельзя гадить, если даже очень приспичит.

3. Добровольная служба

Администрация мемориального комплекса ни разу не пожалела о том, что разрешила приблудному коту и отяжелевшей кошке исполнять должности ночных сторожей.

В отреставрированные строения началась беспрерывная экспансия мышей из соседних зданий. Грызунам непременно хотелось нанести подлинной истории декабристов непоправимый вред. Старинные экспонаты из натуральных материалов имели особый вкус, несравнимый с продукцией, напичканной сомнительными химическими добавками. В музейные закрома ломились и сплоченные группы, и эгоистичные одиночки.

Аристократ и Дина успешно боролись с пронырливыми оккупантами.

В ходе беспрерывных ночных боев сам собой решился вопрос об усиленном питании.

Иногда после особо удачной ночи во дворе оставались лежать десятки уничтоженных интервентов.

Тевтонец без диплома, без лицензии на отлов, без оклада, без льгот и без надежды на пенсию исполнял обязанности старшего мышелова.

Спутница по мере сил оказывала помощь в ежесуточном истреблении агрессоров.

Главная хранительница, оценив по достоинству завидное рвение, приказала смотрительницам давать умелым защитникам свежее молоко.

Бонусом за старательность элитный тевтонец получил свободный доступ во все помещения.

Аристократ пользовался своей привилегией и в светлое время – по санитарным и выходным дням.

Потомку любимого кота фюрера было где размять лапы.

Музейная территория занимала изрядную часть городской топографии.

Церковь, где революционеры-неудачники замаливали грехи, крестили детей, справляли бракосочетания и ставили свечки за упокой душ соратников, не выдержавших испытание Сибирью.

Тевтонцу не нравилась дурманящая смесь запахов из ладана, елея, миро и воска.

Религиозным служителям приходилось самим изгонять из храма серую нечисть.

За церковью располагался небольшой ухоженный скверик, где круглый год в одном и том же платье и в жару, и в лютый холод стояла отважная женщина без признаков жизни. Бронзовая статуя воплотила собирательный образ декабристских жен и невест, которые не побоялись отправиться следом за опальными мужьями и женихами на каторгу.

Окрестные деревья, кустарник и газоны контролировала пара энергичных воронов.

Аристократ давно приметил в разросшейся кроне старой березы гнездо из сухих веток. Но совершать опасное восхождение за свежими яйцами тевтонец не собирался. Два мощных клюва и четыре когтистые лапы не оставляли шансов полакомиться безнаказанно.

Заметив приближение к скверу кота, самка ворона занимала позицию на самой высокой из корявых веток.

А самец, планируя, опускался на бронзовые непокрытые кудри скульптуры и маскировался под черный элегантный берет.

Важный Аристократ, свершив разминочный круг у неподвижной фигуры, возвращался к тяжелым воротам и глухому забору из отесанных досок.

Усадьбы включали в себя дома, в которых жили декабристы, и различные хозяйственные строения: конюшни, сараи-каретники, людские избы для прислуги, амбары, погреба-ледники, хлевы для коров.

Экспозиции, посвященные быту ссыльных дворян, свидетельствовали, что в лице образованных, воспитанных и благородных государственных преступников город, прозябающий в невежестве и хамстве, получил мощную культурную элиту.

И на весьма длительное время.

Только через тридцать лет участникам декабрьского восстания, перенесшим тюремное заключение, этапные тяготы, вредные работы на рудниках и тоскливую провинциальную тягомотину, было разрешено вернуться в европейскую часть и Москву.

Эти события отразились в первых черновиках лучшего в мировой литературе романа-эпопеи «Война и мир», но, к сожалению, не вошли в окончательную редакцию.