Читаем Испытания любимого кота фюрера в Сибири полностью

Но виртуальный аттракцион, рассчитанный исключительно на людей, а не кошек, оказался для Аристократа недоступен.

Посетители, впечатленные атмосферой каземата, ощущая себя надзирателями, прикладывались к наблюдательному глазку и удивленно восторгались увиденным.

Перед любопытствующими взорами представала не сырая камера с узниками, не узкий штрек рудника, не будка с жандармом.

По ту сторону затворов четко вырисовывались силуэты измученных и усталых женщин, пробирающихся к осужденным супругам через снег и пургу.

И здесь история оказалась благосклонна именно к женам двух князей с одинаково изломанными судьбами.

В сонме женщин, добровольно разделивших судьбу репрессированных мужей, выделялись две яркие кометы, две сияющие звезды, которые напрочь заслонили остальных, не менее красивых или знатных.

Хозяйка иркутского дома с мезонином по праву, в отличие от супруга, навечно сохранила мировую славу как образец подлинного самопожертвования.

Придворная дама, гордость балов и светских раутов, первой из жен декабристов ринулась в Сибирь догонять этап с осужденным на каторгу мужем.

Следом за столичной львицей в суровый край поспешила красавица, вдохновлявшая многих известнейших поэтов изящными ножками, очаровательными глазами, точеным станом и шелковыми кудрями.

Недаром талантливый русский бард, специализировавшийся на воспевании городской бедноты и угнетенных крестьян, создал поэму, где вдохновенно запечатлел истинных героинь.

Так две княгини фактически обелили своих мужей.

Одна – дочь французского графа и русской миллионерши.

Другая – любимая дочь героя Бородинского сражения, по матери правнучка знаменитого российского ученого-энциклопедиста, выбившегося из простолюдинов. Академик передал по наследству не только умение преодолевать самые тяжелые препятствия, но и толику немецких генов. Светоч русской науки, обучаясь в Марбургском университете, тайно женился на дочери пивовара.

Одна до замужества, благодаря огромному приданому, считалась выгоднейшей из невест.

Другая брала поклонников естественностью, изяществом и тягой к авантюрам.

Одна вступила в брак не по большой любви.

Другую выдали замуж по родительской воле.

Одна решила, что верность и преданность нужней опальному супругу, чем ветреная любовь.

Другая поступила точно так же.

Одна при молчаливом согласии родственников и ощутимой финансовой поддержке сумела вопреки чиновничьим препонам и трудностям дороги прорваться к мужу, закованному в железо.

Другая, игнорируя проклятья отца, на скудные средства пустилась в дальний путь, оставив у родственников малолетнего сына. И вскоре предстала, изумив каторжан, перед супругом прямо в руднике и опустилась на колени, чтобы поцеловать тяжелые кандалы.

Одна даже в глухой деревушке содержала жилье в идеальном порядке, умело вела хозяйство, а в городе не скупилась на вкусные обеды для многочисленных гостей, как местных, так и приезжих. Рожала чуть не каждый год, бдительно следила за поведением и образованием детей и брала под крыло сирот усопших декабристов.

Другая вела блестящий литературный салон, пленяла гостей фортепианной музыкой и оперными ариями, поражала столичных и заграничных визитеров утонченным и высокодуховным тоном повседневной жизни.

Одну похоронили в Иркутске, за стенами женского монастыря, при огромном стечении горожан, почитавших женщину безупречного поведения и сердечную благотворительницу.

Другой предстояла долгая жизнь вместе с прощенным властью мужем сначала в Москве, потом в родовом имении.

Аристократ мог бы гордиться Диной, которая ни в чем не уступала прославленным декабристкам.

Сибирская кошка смело променяла отлаженный уют привычной квартиры на любовь к немецкому коту и жизнь, полную тревог и скитаний.

10. Операция «Финансовая экзекуция»

Глобальный Координационный Совет, выслушав подробный доклад по подготовке к ликвидации кошек, получивших миллионные наследства, перешел к уточняющим вопросам.

– Леди и джентльмены, это прекрасно, что удалось внедрить агентов ко всем богатым тварюгам.

– Надеюсь, вся информация, необходимая для устранения, будет собрана в полном объеме.

– Гениальный ход – пристроить на кухню к швейцарскому гурману опытного кондитера. Пусть еще пообжирается копчеными угрями с трюфельным соусом и черепаховым супом.

– К владельцу аргентинского мясокомбината направили журналиста для написания биографии почившего хозяина.

– К парализованной норвежской тварюге прикрепили нашу сиделку.

– А голландская любительница драгоценностей по-прежнему без меры закупает ювелирные изделия.

– Ничего, недолго осталось тратить деньги, предназначенные для людей, на прихоти тварюг.

– Грохнем всех за милую душу, не сомневайтесь.

– Благолепная тварюга из Канады пусть молится за свои грехи и за грехи остального миллиарда.

– Тварюг из Монако и Кипра уберут, как мы и договаривались, снайперы.

– Да, это будет весьма и весьма наглядно – когда в один и тот же день, в один и тот же час хвостатые миллионеры превратятся в обыкновенную дохлятину.

Компьютер выдал на одиннадцать экранов пышный веер из фотографий будущих жертв.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза