Читаем Испытания любимого кота фюрера в Сибири полностью

Доклад запыхавшегося дежурного о заблудившихся немецких пенсионерах, совершающих групповое сухопутное кругосветное путешествие в собственных квартирах на колесах. Направлялись к Байкалу, а угодили в парк развлечений, но отказались посетить лагерь, бередивший страшное коммунистическое прошлое, неотличимое от нацизма.

Протрезвевшая вдова, оценив заслуги целителя, решила, что, по законам высшей справедливости, чудотворный кот получил редкую возможность увидеть не только Сибирь, но и весь земной шар.

Пенсионеры вряд ли захотят избавиться от полезного и ласкового попутчика.

А в Германии мурлыкающему экстрасенсу будет наверняка обеспечена блистательная карьера.

11. Операция «Даосский ингредиент»

Глобальный Координационный Совет выслушал подробный доклад по подготовке китайского народа к истреблению кошек ради восстановления мужской половой тяги, повышения женского оргазма и продления жизни.

– Леди и джентльмены, время поджимает. Давайте поактивней.

– Мне, извините, рожа директора института по изучению даосских секретов как-то совсем не понравилась.

– Точно: жиденькая бороденка и узкие-преузкие глаза.

– Слишком легко согласился действовать по нашему сценарию.

– Не выдумывайте – обыкновенный академик, мечтающий о Нобелевской премии.

– Да за то, чем занимаются эти ученые, никогда никакой премии не дадут.

– Если что и откроют, то вся слава достанется не им, а древним целителям.

– Может, вернемся к тварюгам?

– Историческая медицинская практика свидетельствует: чем сложней рецепт снадобья, тем больше в него веры.

– Значит, надо уточнить, что эффект от селезенки, вынутой из живой тварюги, наступает после стократного приема.

– Лучше – тысячекратного! Пусть на одного страждущего потребуется тысяча селезенок!

Компьютер выдал на одиннадцать экранов иллюстрации на тему древнекитайской медицины.

– Представляю, что случится, когда, уничтожив миллион тварюг, люди убедятся в тщетности своих усилий.

– Этого как раз можно и не опасаться – наверняка сработает эффект плацебо. Тем более китайцы так легко поддаются любому внушению.

– А я все равно в конце операции для сохранения тайны появления волшебного рецепта произвел бы тихое устранение директора института даосских секретов.

– Без проблем. И обнаженный труп бросить на пригородной свалке.

– Красиво будет смотреться мудрый академик среди миллиона поломанных деревянных палочек и миллиона использованных презервативов.

– На груде выпотрошенных тварюг.

– Зачем нам тратить усилия на одного, пусть и важного человека? Власти сами приговорят анти-ученого к показательному расстрелу.

– Только пусть казнь произойдет как можно позже.

– Будем надеяться, всекитайское уничтожение тварюг войдет в историю как самая грандиозная расправа человека над главными конкурентами.

– А остальные страны последуют этому примеру и без нашего непосредственного вмешательства.

– Леди и джентльмены, благодарю вас за эффективную работу, осталось закончить подготовку к намеченному сроку!

Компьютер выдал на одиннадцати экранах роковую дату.

12. Триумф триумвирата

Аристократ вырвался из лагеря на свободу.

Двойник в усадьбе магната по-прежнему тщетно ждал доступа на кухню и хозяйской благосклонности.

Перед элитным тевтонцем открылась возможность увидеть далекие страны и в случае удачи – вернуться на забытую родину.

Беспородный дублер оставался заложником политической интриги.

Подчиняясь столичным указаниям, владелец рудников и приисков отдал в предвыборный штаб все фотоматериалы, касающиеся немецкого кота и русского идиота.

Автору отличных снимков, виртуозу ракурса и светотени не перепало ни рубля с избирательного фонда, как и славы регионального масштаба. Плакаты с изображением нестандартных агитаторов были размножены массовым тиражом, но без указания первоисточника.

Обаятельная морда и тупая рожа заполонили города и поселки, будоража электорат.

Фотограф не мог спокойно проходить мимо собственных шедевров, изгаженных примитивными слоганами. Упущенных гонораров наверняка хватило бы на приобретение нового мотоцикла повышенной мощности. Надо было раньше думать и не отдавать заказчику права на оригиналы по дешевке.

Другие люди, знавшие элитного тевтонца и деревенского идиота, реагировали менее адекватно.

Гигантский плакат с Аристократом, установленный на шоссе возле ржавой трансформаторной будки, вызвал приступ гнева у браконьера. Неудачливый охотник, припомнив беглого кота, золотой ошейник, долгую погоню и неточную стрельбу, отыгрался на предвыборной агитации. Вся картечь и дробь угодили в довольную морду.

Плакат с идиотом, красовавшийся ближе к дачам, не получил от соучастника травли кота свинцового подарка.

На руднике, где недавно прятался так и не раскрытый дирекцией фиктивный тевтонец, стикеры повесили в фойе бани.

Дирекция сочла изображение Аристократа слишком прилизанным и заретушированным.

На идиота никто не обращал внимания. На шахте работали типы и похуже.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза