Испытания жизни

– Ну и ладно, Катенька. Мне думается, что наш раненный, возможно, и выкарабкается из передряги. Он совсем молодой, а хватил лиха. Катя, перед нами следователь, который вел мое дело и освободил меня от дальнейшего преследования. Звать его, дай мне Бог памяти, Александр Ульянов. И, поэтому, мы с тобою Катенька, как истинные православные, должны его выходить любой ценой. Скипятим много воды и я займусь его лечением своими травками, благо я сегодня захватил их с собою. Видно Господь знал, что они сегодня нам пригодятся. Выну из сумки травку снимающую боль. Другая – успокаивает и сон дает. Слава Богу, что наши отцы кое-что передали мне из своих секретов. Запомни Катенька: хотя его преследовали и думают, что он погиб в карьере и завален обвалившейся породой, но мы должны быть сейчас с тобою крайне внимательны и осторожны. Во имя твоего погибшего сына мы назовем его Иваном, тем более что внешне он на него похож и черты лица схожи. Наши соседи по поселку, как я полагаю, вовсе не заметят никакой в нем разницы. Когда к нам объявятся различные посторонние из органов и станут наводить справки о молодом человеке, то мы им покажем документы нашего Ивана и, как я полагаю, дальше они не станут возиться с раненным. Пусть твой сын Иван, которого наш Господь призвал к себе, послужит на Земле одному праведному делу: спасению жизни молодого человека. И нам с тобою, дорогая сестрица, придется сегодня основательно поработать. Вот смотри: он пришел в себя, и произносит непонятные слова. Пойду я, приготовлю нового отвара, а ты побудь с Настенькой рядом. Мало ли что может случиться с нашим больным.

Ближе к утру вновь пошел снег, падающий крупными, не тающими хлопьями, обычно выпадающими в середине зимы.

– Наконец, и пришла к нам матушка-зима, с долгими темными ночами и короткими деньками. Нескоро мы дождемся тепла и нашего солнышка. Но при тщательном разборе событий все происходит неслучайно. И я полагаю, что сегодня все наши следы так замело, что ни одна ищейка их никогда не обнаружит. Нам остается только выходить нашего Ивана, так мы все будем называть бывшего следователя, – заметил Фотий в конце длинной, беспокойной ночи.

Две недели Ульянов не приходил в сознание. Первое время, он метался на деревянной кровати в горячечном бреду, выкрикивая вслух слова, малопонятные окружающим. Но, при внимательном прослушивании, казалось бы, ничем не связанных между собою слов, все же можно было понять, что чаще других, он упоминал: Мария, Хватов и работа. «Видать крепко засела в голове у нашего Ивана неизвестная Машенька, если больной, находясь на грани жизни и смерти вспоминает ее так часто. Кем она ему приходится? Знакомой девушкой, сестрой или может матерью? Нам приходиться только догадываться. По существу мы о нем ничего не знаем, кроме того, что узнал о нем батюшка Фотий. Когда же он достаточно поправиться, а исцеление может занять не малый промежуток времени, тогда я буду знать про него значительно больше, чем сейчас» – раздумывала Настя, смачивая полотно целебным настоем и прикладывая ткань к израненному лицу страдальца. Выздоровление шло своим чередом. Раны на теле затягивались. Лицо стало чище, и кожа стала выглядеть более молодой и здоровой, но поперечный рубец, проходящий под волосистой частью головы, был по-прежнему багров и воспален. На лбу Ульянова была хорошая отметина от одного из осколка гранаты, и служащая причиной длительного беспамятства, в котором сейчас и находился новый Иван.

Отец Фотий, перепробовал все известные ему средства и травяные настои, но домашнее лечение только замедляло дальнейшее течение опасной раны на голове, но никак не способствовало ее дальнейшему заживлению.

– Исход в дальнейшем будет зависеть не от нас, а от нашего Господа. Вы: Катя и Настя, по-прежнему, со всем старанием ухаживаете за больным, а мне пора отлучиться по церковным делам. Оставаться мне здесь в настоящее время опасно. Напоминаю вам, что если кто будет интересоваться больным, объясняйте им, что перед ними Иван. При возникших сомнениях в его личности скажите, что сейчас у него идет обострение болезни и не исключено присоединение к старой раны неизвестной инфекции, возможно, заразного начала. Я полагаю, что услышав страшные слова, мало кто, из любопытствующих, рискнет докапываться до истины, до самого дна: кто здесь лежит на самом деле? Для подтверждения слов, я оставляю вам медицинскую справку, подписанную известным врачом-инфекционистом. В ней написано, что непосредственное, прямое общение с нашим больным представляет реальную угрозу для жизни. Ну, а вы все не заболели от него потому, что за время длительного общения с больным приобрели значительную невосприимчивость. Ну, а как с ним будет дальше, вы и знать не должны. У вас чисто женские заботы и хлопоты, а не обширные медицинские знания.