Испытатели

Так и летчик Петр Стефановский умел из серийной машины выжимать наибольшие скорости.

Что касается штурмана Петра Никитина, то он очень удачно применял в воздухе известное в геометрии положение, что прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками.

Совместно испытывая машины, Стефановский и Никитин помогали друг другу. Один прокладывал кратчайший маршрут, другой с наибольшей скоростью преодолевал его. К воздушным гонкам по маршруту Москва — Севастополь — Москва они пришли подготовленными и уверенными в своих силах. День состязания был назначен задолго до вылета.

Участники готовились к нему по-разному. Но один и тот же вопрос одинаково волновал всех: погода. Она действовала по своим, пока еще не зависящим от людей законам.

Случилось так, что назначенный день — 24 июля 1937 года — скорее походил на осенний, чем на летний. С запада надвигался циклон, грозовые тучи то и дело разражались дождем. На больших участках предстоящего пути дули сильные встречные ветры.

Еще стояла предрассветная темь. Вдали мерцали шлюзовые огни канала Москва-Волга, но на Тушинском аэродроме уже кипела работа.

Старт был назначен на заре, чтобы летчики в тот же день могли вернуться в Москву.

Девятнадцать разноцветных спортивных машин, одно- и двухместных, вытянулись в линию. Они чем-то напоминали бегунов у стартовой дорожки, застывших в ожидании сигнального выстрела.

Он был сделан, и рев моторов нарушил предутреннюю тишину.

Самолеты Гот-Гарта, Ильина, Пионтковского, Дымова один за другим стали подниматься в воздух. Первые косые лучи солнца упали на землю, и навстречу им в 3 часа 48 минут утра вылетел белый двухместный моноплан Стефановского. Набирая высоту, он разворачивался на юг.

Путь был труден из-за плохой погоды. Одни летчики, борясь со встречным ветром, спускались почти к самой земле, где было тише. Другие сражались с дождем или обходили его. Штурман Никитин нашел воздушный «коридор» между двумя грозовыми облаками. Справа и слева хлестали косые молнии, но «УТ-2» испытывал только лишь болтанку. Мотор, для которого при такой гонке опасен перегрев, был предохранен дополнительными вырезами в капотах, улучшающий охлаждение. Их действие было испытано летчиком еще за несколько дней до старта.

Мотор ровно гудел и мчал машину вперед. Высота полета была около тысячи метров, и вот, уже видный издали, окруженный изгородью дымящих заводских труб, в синей дымке развертывался Харьков. Над аэродромом, заходя на посадку, делал круг одноместный самолет Дымова, первым прилетевший сюда. За ним сел Стефановский. Время на заправку и отдых было строго ограниченным. И летчик проделал с машиной лишь то, что он считал самым важным: тщательно очистил мотор от вспененного отработанного масла и залил свежего, холодного. Бензиновые баки заправил по самую горловину. Мотор будто повеселел и с новой силой помчал машину дальше. Становилось жарче: юг давал себя знать. Показалось тонкое горло Перекопа, омываемое с боков морем.

Оставляя горы левей, «УТ-2» несся над степным Крымом. Видимость здесь была хорошей, и Стефановский издалека увидел бывшую колыбель свою — аэродром Качинской школы. Далее на юг, насколько охватывал взгляд, раскинулось спокойно застывшее серебристо-зеленое море.

Планируя на посадку, летчик увидел, как со всех сторон к самолету бежали люди. Они окружили его, и среди них оказалось немало старых друзей, которых он много лет не видел. Они особенно горячо жали руку и поздравляли летчика, потому что из двухместных машин, участвовавших в гонках, первой приземлилась на Качинском аэродроме его машина.

Летчик прежде всего позаботился о моторе. Он проделал с ним то же, что и в Харькове. Потом вместе со штурманом позавтракал и немного отдохнул. Время отдыха таяло очень быстро. Они даже не успели искупаться в море. Надо было лететь.

Сопутствуемые наилучшими пожеланиями, гонщики помчались в обратный путь. Он оказался менее трудным. Ветер от Запорожья стал попутным, и скорость полета увеличилась. Опять, но с другой стороны, показался Харьков. Стефановский вел группу двухместных машин. Оставался последний, решающий этап. Сзади на пятках сидели Гот-Гарт и Малахов. Напряжение возрастало. Летчик с максимальным спокойствием осмотрел машину. Все было в порядке. Они взлетели с харьковского аэродрома, и гонщики перед финишем стали выжимать из машины все, что она могла дать. Каждая минута полета приближала летчиков на три-четыре километра к Москве.

Там уже ждали встречающие. Погода вокруг Москвы была очень скверной. Низкие, тяжелые тучи заволокли небо над аэродромом. Густая сетка дождя смазала контуры горизонта. Машина Дымова уже стояла на аэродроме: из одноместных машин она пришла первой. Прошло уже около часа, но никто больше не показывался.

Вдруг послышался гул. В 17 часов 32 минуты из-за облаков выскочил «УТ-2» Стефановского. Он пронесся, как ему показалось, над лентой финиша, но тут же сообразил, что ошибся: заветная черта была в другом месте. Летчик сделал разворот над самой землей, хотел было ринуться к черте, но тут у всех, кто был на земле, замерло сердце.