Испытатели

— Убили, — тихо ответил техник. — Всю ночь бомбили «Юнкерсы». Семьдесят штук… Площадку будто перепахали: вся изрыта. Истребитель, стоявший в ремонте, сгорел. А из леса кто-то сигналил. Механик схватил пару гранат и бросился туда. Вдруг мы услышали, как полоснула автоматная очередь, и побежали на выстрелы. Но он уже был мертв, и мы никого не нашли там. Ушел, мерзавец.

— Эх, черт! — с сожалением сказал Супрун. — И парня жаль, и жаль, что временная площадка мала и непригодна для ночных полетов, иначе можно было бы показать немцам, где раки зимуют. Ладно! В долгу не останемся, отплатим!

Полк Супруна вел успешные воздушные бои с врагом. Здесь, в небе Белоруссии, борясь против отборных и численно превосходящих частей корпуса Рихтгофена, летчики-испытатели Кубышкин, Хомяков, Кувшинов и другие летчики полка за первые же дни войны успели открыть и приумножить счет одержанных побед.

Летчики каждый день подводили итоги боев, делясь выводами, обобщая их. На одном из разборов, подытоживая опыт, Супрун говорил:

— Фрицы пока что ничего нового не придумали. Машины те же. Вы их в свое время испытывали и свойства их знаете. Правда, на сегодняшний день у них самолетов больше. Зато наши лучше. Так что у нас есть полная возможность подравнивать счет. Кроме того, наши заводы, — мы это и у себя в полку чувствуем, — добавляют нам все больше машин, и недалек тот день, когда у нас их будет больше. От нас немало зависит, чтобы этот день наступил быстрее. Вот мой вчерашний бой с «Ме-110». Интересный бой. Я его атаковал сзади, с первого захода не сбил и проскочил вперед. Тут он погнался за мной и жарил вслед из всех своих шести точек. Я — вверх. Он — за мной. Я, конечно, знаю, что в наборе высоты ему за мной не угнаться. Вы это тоже знаете, летали на «Мессере», но немец-то этого не знал и лез вверх. Ну, думаю, надо его обязательно угробить, и как-нибудь похитрее. Сбавил скорость — и давай его на высоту заманивать. А он уж обрадовался. «Догоняю», думает и пускает по мне целые снопы снарядов и пуль. А я держусь рядом, прямо над его кабиной, но так, что захочет он прицелиться — обязательно надо ему нос машины сильно задирать, а я в это время отойду дальше. Ну, и получается, как в пословице: близок локоток, да не укусишь. А немец в такой азарт вошел, что обязательно укусить хотел. Забылся он, передрал машину, затрепыхал крыльями, потерял скорость и тюкнулся носом вниз. Я только того и ждал. Перевернулся ранверсманом — и за ним. С одной очереди сбил. Вот вам преимущество нашей машины перед немецкой! Из этого надо делать выводы, как лучше драться с немцами, и этот опыт следует сделать достоянием строевых летчиков наших воздушных сил.

Вскоре группы летчиков-испытателей стали инструктировать летные части по всем фронтам Отечественной войны. Их работа приносила обильные плоды в виде сбитых фашистских самолетов.

Командир истребительного полка особого назначения Герой Советского Союза подполковник Супрун придумывал все новые способы, чтобы возможно быстрее уравнять в численности наши и немецкие самолеты.

Однажды он заметил, что фашисты облюбовали трассу и летают по ней большими и малыми группами. Тогда Супрун принялся устраивать своеобразные воздушные засады. Группы «воздушных охотников», часто ведомые им самим, вылетали на перехват врага.

Таких «воздушных охотников» появлялось все больше и в других авиачастях. «Охотники» бродили по воздушным дорогам, находили и уничтожали противника.

За боевые подвиги и героизм, проявленные в борьбе с фашистскими захватчиками, правительство в июле 1941 года наградило Супруна второй медалью «Золотая Звезда».

Он был одним из первых дважды Героев Советского Союза в Отечественной войне и первым дважды Героем среди летчиков-испытателей.

Слава о Степане Супруне летела по фронту и стране, достигла его родных мест, и земляки с уважением произносили его имя, показывали молодежи станок, за которым Герой когда-то работал, выбирали место, где будет поставлен его бюст, и почтительно кланялись его старикам-родителям.

Обзор и огонь

Немцы остервенело рвались к Москве, и на ее дальних подступах кипели жестокие бои.

Части полковника Стефановского эшелонами поднимались в воздух и бомбо-пушечными ударами громили врага.

К вечеру, за час до захода солнца, штаб передал новое приказание. Немецкие танки, не сумев прорваться в одном месте, бросились в другое и теперь атакуют наши позиции в десяти километрах юго-западнее Белый. Командование приказывало вылететь на штурмовку немецких колонн.

Первыми взмыли «Чайки», за ними «И-16», потом «Петляковы», «МИГ», и к последнему звену, предварительно всех проводив, пристроился и сам полковник на своем «МИГ-3».

Он летел, набирая высоту, и минут через пятнадцать увидел шоссе и белые дымки разрывов на ней.

«Чайки» штурмуют, — подумал полковник. — Через пару минут начнут «ишаки».