Исследование Апокалипсиса

Когда же агнец снял седьмую печать, появились семь ангелов, стоящих перед Богом, каждому из них была дана труба. Когда они начинали трубить, в мире стали происходить величайшие природные катастрофы и несчастья, массами гибли люди, животные, вообще все живое. Так, «Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть сделалась кровью, И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла» (8:8-9). Трубный глас пятого ангела вызвал саранчу, которая не убивала людей, а только мучила их пять месяцев, и «мучение от нее подобно мучению от скорпиона… В те дни люди будут искать смерти, ноне найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них» (9:5-6).

А. Майков имел все основания написать («Из Апокалипсиса»):

Шестой Господен ангел вострубил.

И я услышал громкий глас из рога,
Единого из четыре рогов,
Которыми снабжен алтарь был Божий.
Он агнецу трубившему изрек:

«Четыре ангела стоят и ждут,
Окованные при реке Евфрате:
Сними с них узы!» И разбил он узы.

И ждавшие сего часа и дня,
И месяца, и года, устремились
Четыре ангела, чтоб третью часть
Людей убить…

Поэт почему-то не ставит перед собой вопрос: а за что убивать этих людей? В чем они повинны перед всевышним? Ведь убийство само по себе великий грех, и поэт — уже только потому, что он поэт, — ни в коем случае не может оправдывать убийство, даже если это происходит по господнему повелению.

Вообще ангелы в Откровении играют весьма сложную и по большей части открыто агрессивную роль, обычно выступая в роли кровожадных и безжалостных убийц. Ангел появляется в самом начале первой главы, именно через него Христос передал Иоанну «чему надлежит быть вскоре». Иисус приказывает Иоанну обратиться к ангелам ряда церквей, но это не обычные для некоторых мифологий бесплотные существа, назначением которых является служение единому богу и борьба с его врагами, а скорее главы религиозных общин. В качестве действующего субъекта ангел впервые появляется в пятой главе: здесь он вопрошает громким голосом, кто достоин открыть имеющуюся у Христа книгу. Полный разбой учиняют ангелы в восьмой главе, убивая людей, вызывая природные катаклизмы и т. д. То же самое они делают в шестнадцатой главе. Так, первый ангел вылил свою чашу на землю, отчего у людей появились жестокие и отвратительные гнойные язвы, правда, они имели «начертание зверя» и поклонялись ему. Четвертый ангел вылил чашу свою на солнце, вследствие чего оно стало жечь людей огнем, а поэтому они начали хулить Бога. Как можно полагать, всевышний наслать на людей это бедствие для того, чтобы проверить крепость их веры.

Как и в других монотеистических религиях (хотя бы формально таковых), в христианстве ангелы выполняют поручения Бога или Христа. Только им они обязаны своим существованием. На самом же деле ангелы «произошли» из двух главных источников: 1) древнейших анимистических представлений, что за всем неживым стоит чья-то воля, ум, дух, бесплотные, но вполне разумные существа, которые управляют этим неживым; 2) из понимания древними людьми природы ветра — наши далекие предки не могли себе представить, что воздух движется, иногда с очень большой скоростью, «просто» сам по себе, без вмешательства какой-то разумной силы. Не случайно на древнееврейском, арамейском и арабском языках одним и тем же словом обозначаются «дух» и «ветер».

Автор (авторы) как бы предлагает читателям: посмотрите, кто из них страшнее — дьявол, который лишь обольщает, или Христос вместе с богом-отцом, которые устраивают совершенно зверские, ни с чем не сравнимые расправы. Но, думается, в Апокалипсисе нет богохульства, желания убедить, что дьявол лучше богов, которые наделены всеми чертами некросадизма. Скорее здесь стремление показать, какова грозная божественная сила — слепая, не разбирающая правых и виноватых, чрезмерно жестокая, такова будет расправа с теми, кто отступит от нее. Психологический расчет здесь верен, поскольку люди уважают именно могучих владык, которые охотно прибегают к грубой силе. Только такой и может защитить. Если в отношении Яхве не нужно было демонстрировать, что он отнюдь не добрый дядюшка, с улыбкой благосклонно взирающий на проделки и шалости людей, то относительно всегда милосердного Христа надо было сказать, что и он может быть свирепым.