Его религиозные убеждения носят слегка принудительный характер и проявляют более сильную потребность в наказании:
Я верю, именно так, как это написано в Библии, что есть Бог — мир не изменился и ему нужен был спаситель, и он был рожден, жил, умер, опять воскрес, и однажды опять придет, а человек, который жил по своей христианской вере, будет жить вечно — а другие погибнут.
Очевидная ригидность совести проявляет, однако, сильные следы амбивалентности: что запрещено, может быть принято, если это не приводит к социальному конфликту. Слишком застывшее сверх-Я не только действительно не интегрировано, но и остается снаружи.
Нарушение супружеской верности, пока оно не раскрыто, нормально, если же оно обнаруживается, тогда это непорядок, но так как это делают очень многие уважаемые люди, то это, по всей видимости, нормально.
Практически идентично поверхностному сверх-Я, идеалу-Я, как это первоначально называлось у Фрейда, его понятие Бога, которое несет в себе все черты сильного, но «готового помочь» отца:
Ну, если смотреть глубже, то каждый имеет особые представления: может быть, он называет его Богом или нет, в любом случае это идеал, по которому они живут и на который они хотят быть похожими… Язычники и все другие люди имеют какой-то вид религии, в которую они верят, что она что-то для них делает, что она может им помочь.
Что сообщает этот опрошенный о своем детстве, подтверждает генетическое отношение между «авторитарным» синдромом и садомазохистским решением комплекса Эдипа: