Исследование авторитарной личности

Когда его спросили о хороших сторонах Рузвельта, он сказал: «Ну, во время первого периода своей деятельности он у нас сначала навел порядок. Некоторые люди, правда, говорят, что он лишь провел в жизнь идеи Гувера. Он действительно сделал хорошую работу, которая была крайне необходима. Он забрал себе власть, которая была необходима, если он хотел что-то осуществить, он захватил больше власти, чем многие другие». На вопрос, была ли политика Рузвельта хорошей или плохой, он ответил: «Во всяком случае, что-то было сделано».

Точно так, как национал-социалистический теоретик Карл Шмитт определил суть политики, его политические представления определены отношением друг — враг. Мания организовывать, связанная с идефиксом желания господствовать над природой, кажется безграничной:

Всегда будут войны. (Можно ли вообще избежать войны?) Нет. Не общие цели, а общие враги объединяют друзей. Может быть, если будут открыты новые планеты и туда можно будет поехать и там обосноваться, тогда можно было бы на некоторое время избежать войн, но на земле всегда будут войны.

По-настоящему тоталитарные и деструктивные импликации этого мышления друг — враг проявляются в его замечаниях о неграх:

(Что Вы можете сделать для негров?) Ничего. Это два мира. Я не за смешение рас, так как это создало бы неполноценную расу. Негры не достигли необходимой стадии развития, как и кавказцы. Их жизнь — это имитация других рас. (Он за разделение рас, но это невозможно.) Нет, если не хочешь применять методы Гитлера. Имеются только две возможности справиться с этой проблемой — методы Гитлера или смешение рас. (Смешение рас — это единственный ответ, и это уже имеет место, насколько он об этом читал. Но он против этого.) Это не очень хорошо для рас.

Логика, подобная этой, допускает только один вывод: негры должны быть уничтожены. Будущих объектов своих манипуляций он рассматривает совершенно без эмоций и безучастно. Его антисемитизм виден отчетливо, он даже не утверждает, что

евреев можно узнать по внешности: они точно такие же, как и все другие.

Его манипулятивное и патологически безразличное отношение проявляется еще и в отношении смешанных браков:

Он сказал, что если бы он жил в Германии или Англии как американский предприниматель, то женился бы в первую очередь на американке, и только если бы это было невозможно, то на немке или англичанке.

Люди с «темной кожей», такие, как греки и евреи, не имеют никаких шансов работать в его опытной лаборатории. Он хотя и ничего не имеет против своего испанского деверя, однако свое одобрение им выражает фразой, что «его нельзя отличить от белого».

Церковь он признает с манипулятивным намерением:

Ну вот, люди хотят церковь; она имеет смысл, для некоторых людей она устанавливает правила, для других опять в ней нет необходимости. Общее социальное чувство долга сделало бы то же самое.

Его личные метафизические взгляды натуралистичны, с сильным нигилистическим уклоном: