Исследование авторитарной личности

Очередной формой техники террора Томаса является прямое или косвенное утверждение, что предстоит близкая катастрофа, ситуация безнадежна и достигла критической отметки и что необходимо немедленное изменение. «Думающие мужчины и женщины во всей стране спешно поднялись, так как они знают, что дела не могут идти дальше так, как они шли до того». В пропаганде Томаса каждый час является последним часом.

На первый взгляд это напоминает обычные рекламные шаблоны: «Это предложение действует в течение нескольких дней». Публику побуждают действовать быстро, немедленно присоединяться к движению. За этим стоит простое соображение, что люди легко забывают то, что они не сделают тотчас же. Особенно быстро вытесняются террористические стимулы, которые всегда имеют весьма нерадостные побочные значения. Пропаганда террора действует только «немедленно».

Однако это затрагивает феномен только поверхностно. Намек на приближающуюся беду, прежде всего на мировую катастрофу, намного старше, чем индустриальное общество. Ее корни лежат в апокалиптическом аспекте христианской религии. Не без причины Томас часто ссылается, как все сектанты воскресения, на битву Армагеддона, которую он ловко смешивает с происками своей группы.

Кроме того, он часто описывает в кажущемся противоречии со всеми пропагандистскими трюками, которые относятся к технике «fait accompli», свою собственную организацию так, будто над ней разражается кризис, будто она переживает ужасное безденежье, и даже иногда привирает, что она не сможет продержаться более 48 часов. Постоянно в его речах каждая проблема представляется угрозой, что требует немедленных мер. Существенная пропасть существует между мощными призывами к спасению нации в последний час и сравнительно слабыми и случайными ссылками на предстоящий конец света — главным образом жалобы на ослабление христианской веры или распространение атеистических учений в университетах. Типична для смешения незначительных жалоб и апокалиптических выпадов следующая цитата: «Неспособность и недостаток верности долгу в министерствах, светскость церквей, уменьшение числа членов и дух антихриста, который протягивает свои щупальца в наши университеты, подрыв нашего государства, нашего правительства — все это указывает на некоторый серьезный кризис, который в конце концов над нами разразится». «Серьезный кризис» становится заклинанием: что он существует, подчеркивается любой ценой, даже такими смешными утверждениями, как уменьшающееся количество членов церкви. Томас предполагает, что его слушатели мыслят понятиями своего собственного узкого опыта и что их интерес концентрируется вокруг церковных дел. Пустая церковь, по-видимому, уже достаточный аргумент, чтобы убедить слушателей в опасности гибели американской нации.

Следующее, вероятно, является попыткой объяснения иррационального привеска, который добавляется к идее кризиса: как все фашисты, Томас рассчитывает на последователей, которые до глубины души недовольны и даже испытывают нужду. Их объективная ситуация может превратить их даже в радикальных революционеров. Предотвратить это и направить революционные течения в собственное мыслительное русло — одна из главных задач фашистского агитатора. Чтобы достичь цели, он крадет, так сказать, понятие революции. Снова привлекается идея катастрофы, используется эрзац судьбоносного момента, предрекаются радикальные перемены. При этом никто не способен заглянуть, что будет после конца света; также и катастрофа — это скорее что-то такое, что случается с людьми и едва ли может быть реализовано посредством их собственной свободной воли. Лишенные своей спонтанности, люди превращаются в свидетелей больших всемирно-исторических событий, которые решаются над их головами, их собственная энергия абсорбируется посредством верности организации и любви к фюреру.

В психоанализе много раз отмечалось, что невротическое чувство слабости часто выражается в своеобразной позиции по отношению к элементу времени. Чем меньше человек способен к действиям по собственной воле, тем вероятнее, что он абстрактно ожидает все от времени. «Не может так долго продолжаться». Трюк «последний час» основывается на этой диспозиции. Гарантом приближающейся перемены делается время, и «последователь» освобожден от собственной ответственности. Ему нужно только делать то, чего требует «час». Представление этого часа как последнего часа — «коммунизм не придет, он уже пришел» — связывает этот трюк с техникой «fait accompli».