Исследование истории. Том I: Возникновение, рост и распад цивилизаций.

Интересно проследить, как на этой подвижной границе между наступающей цивилизацией и отступающим варварством вслед за переменой направленности давления, ставшего постоянным с того времени, как Оттон I взялся за дело Карла Великого, происходило постепенное перемещение стимула по мере продолжения западного контрнаступления. Например, слава герцогства Саксонского после побед Оттона над вендами померкла точно так же, как померкла слава Австразии двумя столетиями ранее после побед Карла Великого над саксами. Саксония утратила свою гегемонию в 1024 г. и через шестьдесят лет раскололась на части. Однако имперская династия, сменившая Саксонскую, происходила не из расположенных далее на востоке земель, у продвигавшейся вперед границы, — как Саксонская династия происходила из земель, расположенных восточнее владений Каролингов. Вместо этого и Франконская[278], и все последующие династии, носившие императорский титул, — Гогенштауффены[279], Люксембурге[280] и Габсбурги[281] — происходили с берегов того или иного притока Рейна. Отдалившаяся теперь граница не придавала стимула этим имперским династиям-преемницам, и мы не должны удивляться, обнаружив, что, несмотря на высокое положение некоторых отдельных императоров, таких, например, как Фридрих Барбаросса[282], императорская власть постепенно клонилась к закату, начиная с последней части XI столетия.

Однако империя, воскрешенная Карлом Великим, будучи, без сомнения, призраком призрака и не являясь «ни Священной, ни Римской, ни империей», выжила, чтобы еще раз сыграть жизненно важную роль в политической жизни западного общества. Она была обязана возвращением своей жизненной энергии тому факту, что в конце средних веков ряд династических перестановок и катастроф официально утвердил рейнский дом Габсбургов в Австрии, где он в конце концов всецело взял на себя ответственность за новые приграничные земли и отвечал на новый стимул, вызванный этими обстоятельствами. К этой теме мы и должны будем сейчас перейти.

* * * 

Западный мир против Оттоманской империи

Воздействие оттоманских турок на западный мир всерьез началось со столетней войны между османами и Венгрией, кульминацией которой явилось поражение средневекового Венгерского королевства в битве при Мохаче (1526)[283]. Венгрия, отчаянно защищавшаяся под водительством Яноша Хуньяди[284] и его сына Матьяша Корвина[285], оказалась наиболее упорным противником, с которым когда-либо сталкивались османы. Однако неравенство сил воюющих сторон, несмотря на усиление Венгрии за счет союза с Богемией в 1490 г., было столь велико, что попытка оказалась выше возможностей Венгрии. Развязкой явилась битва при Мохаче. Лишь бедствие подобной величины смогло произвести достаточный психологический эффект, который привел остатки Венгрии вместе с Богемией и Австрией к тесному и продолжительному союзу под главенством Габсбургской династии, правившей в Австрии с 1440 г. Этот союз продолжался в течение примерно четырех столетий, будучи аннулирован лишь в 1918 г. — в том же самом году, когда произошел окончательный распад Оттоманской державы, четыреста лет назад нанесшей динамичный удар при Мохаче.

Действительно, с самого момента основания дунайской Габсбургской монархии ее судьба была связана с судьбой враждебной державы, чье давление вызвало Габсбургскую монархию к жизни. Героический век дунайской монархии хронологически совпадает с периодом, когда оттоманское давление на западный мир было наиболее жестким. За начало этого героического периода можно принять первую неудачную оттоманскую осаду Вены в 1529 г., а за конец — вторую в 1682-1683 гг. В двух этих тяжелейших испытаниях австрийская столица в отчаянном сопротивлении западного мира оттоманским атакам играла ту же роль, какую играл Верден во французском сопротивлении атакам немцев в войне 1914-1918 гг.[286] Обе осады Вены явились поворотными пунктами в оттоманской военной истории. Неудача первой осады остановила волну оттоманских завоеваний, затопившую долину Дуная столетие назад, — и по карте видно (во что многие, вероятно, поверят с трудом без дополнительного подтверждения), что Вена расположена почти на полпути между Константинополем и Па-де-Кале. За неудачей второй осады последовал отлив, который продолжался (несмотря на все паузы и колебания) до тех пор, пока турецкая граница не была отодвинута от юго-восточных предместий Вены, где она находилась с 1529 по 1683 г., к северо-западным предместьям Адрианополя.

Однако поражение Оттоманской империи не обеспечило победы дунайской Габсбургской монархии, ибо героический век последней не пережил заката первой. Падение Оттоманской державы, которое сделало поле Юго-Восточной Европы открытым для других сил, одновременно освободило дунайскую монархию от давления, стимулировавшего ее прежде. Дунайская монархия склонялась к закату вслед за державой, чьи удары первоначально вызвали ее к жизни, и в конце концов разделила судьбу Оттоманской империи.