Исследование холокоста

Цюндель, обладая большим талантом режиссера и располагая крупными финансовыми средствами, полученными от своих сторонников, распространил повсюду призывы с целью собрать компетентные отзывы по перечню тем, которые должны были рассматриваться на процессе. Предварительные слушания состоялись в июне 1984 года. Со стороны обвинения выступал Рауль Хильберг, профессор политических наук, выделявшийся среди других сторонников версии об истреблении евреев тем, что он действительно работал с документами, а со стороны ревизионистов — профессор Фориссон. Оживляла весь процесс прямая или косвенная дуэль между адвокатами. Загнанный ими в тупик Хильберг вынужден был признать, что у него, к сожалению, нет научных доказательств существования газовых камер. Это было полным провалом кампании.

Сторона обвинения пришла в ужас. Хильберг вынужден был признать, что он не может подкрепить большую часть своих утверждений о решении истребить евреев, которое он приписывал руководителям нацистов, ни их словами, ни подписями под какими-либо документами.

Несмотря на победу защиты, а, может быть, именно по этой причине Цюндель был приговорен к 15 месяцам тюрьмы за распространение заведомо ложных сведений.

Он подал апелляцию. У нас есть подробный отчет о процессе 1988 года, опубликованный адвокатом Цюнделя Барбарой Кулашка. Цюндель добился от Верховного суда Канады заявления о том, что закон о ложных сведениях противоречит канадской конституции. Чтобы покончить с делом, апелляционный суд решил, что холокост — это общепризнанный факт, который не нуждается в доказательствах. Больше нельзя было спорить на равных.

Это было последний раз, когда оказалась возможной дискуссия между ревизионистами и сторонниками официальной версии холокоста. После разгрома в результате публичного изложения ревизионистами своей критики, опыт решили не повторять. Все чаще откровенные репрессии исключали дискуссии и даже самую их возможность. Но значение этого громкого процесса в том, что он показал: тезисы ревизионистов перевешивают. Аргументы противной стороны продолжают опираться на элементы, не имеющие ничего общего с историческими доказательствами: на предположения или на второстепенные юридические соображения.

Этот второй процесс открыл новый путь изучения бывших концлагерей. Узнав о газовых камерах, используемых для казней в тюрьмах США, Роберт Фориссон привлек в качестве эксперта специалиста по этим сооружениям в лице Фреда Лейхтера. Он пригласил его в Торонто и вместе с Цюнделем, который финансировал поездку, послал его провести экспертизу на месте газовых камер Освенцима I, Освенцима-Бжезинки и Майданека. Лейхтер обследовал эти места, взял несколько проб из кладки оставшихся стен и по возвращении отдал их на анализ в строительную лабораторию, не сказав, откуда эти образцы. В своем докладе он сделал вывод об абсолютной невозможности того, что в этих помещениях осуществлялись массовые и неоднократные убийства газом.[103]

Судья не был расположен принимать его во внимание, но доклад Лейхтера произвел сильное впечатление на общественное мнение.

Он ходил по рукам во многих экземплярах и вызвал отчаянную реакцию сионистов, начавших крестовый поход против ревизионизма, который они называют странным, ничего не значащим словом «отрицательство».

Доклад Лейхтера имел недостатки, которые захотел позже устранить немецкий студент-химик Гермар Рудольф. Он проделал те же наблюдения и взял образцы из стен т. н. газовых камер, где, согласно легенде, происходили массовые убийства людей, и из помещений, которые использовались тогда для дезинфекции одежды. В двух из них применялся в качестве активного вещества Циклон-Б, который при использовании оставляет заметные пятна цвета, который называется берлинской лазурью. Гермар Рудольф составил для одного немецкого суда экспертный доклад, который разрушил его будущую жизнь инженера-химика и вынудил его эмигрировать.[104] Сейчас он находится в тюрьме в Германии, идет долгий процесс и, вероятно, его приговорят к еще пяти годам тюрьмы. Идея профессора Фориссона очень дорого стоила тем, кто имел смелость ее развить, но она нанесла последний удар по мифу в глазах многих людей, для которых главное — научные доказательства. Германская юстиция поостереглась назначить контрэкспертизу, которая могла бы выставить ее на посмешище с ее постоянными заявлениями о неоспоримости холокоста.