Исследование о природе и причинах богатства народов. Книги 4–5

Такого рода репрессивные меры могут быть признаны правильной политикой, когда имеется вероятность, что они приведут к отмене высоких пошлин или запрещений. Приобретение вновь обширного иностранного рынка обычно возместит с избытком временную невыгоду, заключающуюся в необходимости платить дороже за некоторые товары в течение непродолжительного времени. Мнение о том, насколько подобные репрессивные меры смогут оказать такое действие, относится, пожалуй, не столько к науке законодателя, который в своих суждениях должен руководствоваться общими принципами, всегда неизменными, сколько к искусству того коварного и хитрого создания, в просторечии называемого государственным деятелем или политиком, решения которого определяются изменчивыми и преходящими моментами. Когда достижение такой отмены не представляется вероятным, такие репрессивные меры следует признать плохим методом для возмещения ущерба, причиненного некоторым классам нашего народа, если мы сами будем причинять новый ущерб не только этим, но и всем вообще классам. Когда соседи запрещают ввоз какого-нибудь нашего мануфактурного изделия, мы обычно запрещаем ввоз не только этого же их изделия (ибо одно это редко чувствительно их заденет), но и какого-нибудь другого. Это, без сомнения, может дать поощрение какому-нибудь отдельному классу наших работников и, устранив некоторых из их соперников, обеспечить им возможность повысить свою цену на внутреннем рынке. Но те работники, которым нанесен ущерб запретительной мерой наших соседей, ничего не выиграют от нашей меры. Напротив, как они, так и почти все другие классы наших граждан будут благодаря этому вынуждены платить дороже, чем до сих пор, за ряд товаров. Следовательно, каждый такой закон облагает фактическим налогом всю страну не в пользу того класса работников, который пострадал благодаря установленному нашими соседями запрещению, а какого-нибудь другого.

Подвергать обсуждению вопрос о том, насколько и каким образом целесообразно восстановить свободный ввоз иностранных товаров после того, как в течение некоторого времени он был приостановлен, придется в том случае, когда определенные отрасли мануфактур в результате высоких пошлин или запрещения ввоза всех иностранных товаров, могущих конкурировать с ними, настолько разрослись, что занимают большее количество рабочих рук. Чувство человечности может в подобных случаях требовать, чтобы свобода торговли была восстановлена лишь постепенно и с большой осторожностью и предусмотрительностью. При отмене сразу всех этих высоких пошлин и запрещений более дешевые иностранные товары этой отрасли промышленности могут нахлынуть в таком количестве на внутренний рынок, что лишат сразу многие тысячи нашего населения обычной работы и средств к существованию. Расстройство, которое будет этим вызвано, может, без сомнения, оказаться очень значительным. Однако, по всей вероятности, оно будет гораздо меньше, чем это обычно полагают, и в силу следующих двух причин:

1) Все те отрасли мануфактур, часть изделий которых обычно вывозится в другие европейские страны без премии, могут быть весьма мало задеты даже самым свободным ввозом иностранных товаров. Эти мануфактурные изделия должны продаваться за границей не дороже, чем иностранные товары такого же рода и качества, и потому на отечественном рынке должны продаваться дешевле. Поэтому они сохранят за собою внутренний рынок, и хотя привередливый модник может иногда предпочесть заграничные товары только потому, что они заграничные, более дешевым и лучшим по качеству товарам того же рода, изготовленным внутри страны, такая причуда по самой природе вещей может быть свойственна столь немногим, что это не окажет сколько-нибудь заметного влияния на количество занятых рабочих. Но значительная часть продуктов различных отраслей нашей шерстяной промышленности, наши выделанные кожи и металлические изделия из года в год без всякой премии вывозятся в другие европейские страны, а эти отрасли мануфактур как раз дают работу наибольшему количеству рабочих. Шелковая промышленность, пожалуй, больше всего пострадает от такой свободы торговли, а после нее – производство полотна, хотя последнее гораздо меньше первой.