Исследование о смертной казни

б) Но эти учения не выдерживают критики, если их рассматривать со стороны соответствия действительной жизни народов. Хотя нельзя вовсе отвергать договорного начала в образовании государств, но оно всегда играло тут самую ничтожную роль. Что же касается той статьи договора, по которой будто бы человек не предоставлял другим права на свою жизнь, такой статьи никогда не существовало ни писанной, ни подразумеваемой. Нужно совершенно забыть целые тысячи лет жизни народов, чтобы решиться утверждать, что жизнь человеческая свята и ненарушима. Не говоря уже о войнах, — этот предмет нас не касается, — заглянем в историю уголовного права, отнимающую почти всю жизнь человечества, за исключением самого незначительного сравнительного периода времени. Бесчисленные и многообразные казни за религиозное и политическое разномыслие, сожжение сотен тысяч ведьм, смерть за легкие вины — вот документы, свидетельствующие о степени ненарушимости жизни человеческой. Не подлежит, наконец, сомнению, что никогда кровь человеческая не лилась обильнее в виде наказания, как в те времена, к которым так любят обращаться учители ненарушимости жизни человеческой, — когда человек находился в первобытном состоянии, т. е. был дик и груб. И вот почему вся аргументация, основанная противниками смертной казни на подобном фундаменте, представляется слабою и нелепою; потому-то и защитники смертной казни одержали над ними в этом пункте совершенную победу.

в) Если, однако ж, учение о ненарушимости жизни человеческой не подтверждается ни прошедшею, ни настоящею жизнью народов, это еще не означает, чтобы оно было противно природе человека и, следовательно, неосуществимо. Напротив, с тех пор, как оно явилось на свет Божий, оно имеет уже свою, хотя и скудную, историю. Выше было сказано, что оно вызвано было новыми потребностями, совершенно противными тем, которые поддерживали такую низкую цену на жизнь человеческую. С тех пор уважение к жизни человеческой значительно возросло, а вместе с тем крепнет надежда на возможность осуществления в системе наказаний учения о ненарушимости жизни человеческой. Подтверждением всему этому служит постепенное изгнание, в течение последних полутораста лет, смертной казни из европейских и американских кодексов, громадное уменьшение в действительности количества смертных экзекуций в Европе и Америке, все более и более возрастающее нерасположение европейского человека к отнятию жизни у преступников. Если в жизни народов есть движение вперед, то нет сомнения, что идя тем путем, которым они до сих пор шли, они дойдут до полного изгнания смертной казни и вместе с тем до признания ненарушимости жизни человеческой даже в лице преступника. Этого-то не хотят замечать защитники смертной казни. С ними может случится то же самое, что с их противниками: те, увлекшись идеалом будущего, забыли все прошедшее и построили здание на воздухе; эти, устремляя свои взоры только в прошедшее, могут потерять под собою почву настоящего, которое — что шаг вперед, то оказываешь больше уважения к жизни человеческой.