Исследование о смертной казни

III. Уже Беккариа, как писатель, не любивший абстрактных теорий, не подтверждаемых опытом, старался, в основание своих возражений против смертной казни, приводить доказательства опытные, почерпнутые из жизни народов: так, в доказательство бесполезности смертной казни, он указывал на то, что она не делает людей лучшими и не устрашает злодеев; в подтверждение того, что государства стоят и развиваются и без смертной казни, он приводил пример Рима и России в царствование Елизаветы. Впоследствии, когда монах Фашинеи в своих замечаниях на его книгу обвинил его в том, что он оспаривает у государей право наказывать смертью, Беккариа ссылался на старание современных ему государей ограничить и уменьшить употребление смертных казней, указывал на греческих императоров: Маврикия, Анастасия и Исаака Ангела, которые отказывались делать употребление из своей власти, когда дело шло об осуждении на смерть, а также на деятельность христиан первых веков, которые гнушались смертной казни. Принятые с энтузиазмом мысли Беккариа о смертной казни дали возможность, решимость и теоретическое основание современным ему законодателям приступить к отмене смертной казни на самом деле. Хотя отмена эта в Тоскане, Австрии, Бадене не устояла, но тем не менее ею блистательно были подтверждены на опыте теоретические доводы Беккариа: никто даже из самых горячих сторонников смертной казни не мог, в защиту необходимости ее, привести хотя малейший факт, который бы доказывал, что отмена ее в упомянутых государствах повлекла за собою увеличение преступлений, что она сделала менее безопасными общественный порядок, жизнь и имущество граждан. Упомянутая отмена естественно низводила исследование о смертной казни из заоблачных сфер теории на почву здравого и нелживого опыта. Со времени этого события в истории уголовного права, противники смертной казни получили точку опоры в виду защитников, которые имели за себя тысячелетнюю жизнь человечества. В 1789 г. и в следующих, во время великого переворота во Франции, вопрос о смертной казни сделался предметом живых прений в национальном и законодательных собраниях. Прения эти были большею частью повторением того, что высказал Беккариа и другие писатели XVIII века, как то: Монтескье, Руссо, Мабли; в них нельзя не заметить большой доли риторики и толкований о правах человека. Тем не менее многие ораторы старались поставить вопрос на почву здравого опыта, как ни бедны были на самом деле их попытки. Лепеллетье Сен-Фаржо указывал, в доказательство бесполезности смертной казни, на следующие факты: а) смертная казнь существует во Франции за домашнее воровство, и однако ж кто в свою жизнь по крайней мере раз не был обворован неверным слугою; б) в Англии закон грозит смертною казнью почти за всякое воровство, и нигде воровство не совершается так часто, как в Англии; в) в Риме преступления никогда не были так редки, как в то время, когда смертная казнь была изгнана из Кодекса свободных римлян, и стали умножаться по мере введения смертной казни; г) в Тоскане с отменою смертной казни последовало уменьшение преступлений. Робеспьер требовал уничтожения смертной казни на том основании, что где казни расточаются, там преступления часты и жестоки, как, например, в Японии и в Риме при императорах, и, напротив, умеренные наказания и смягчение казней влекут за собою уменьшение преступлений, чему служат доказательством республики Греции, республиканский Рим и Россия; смертная казнь должна быть уничтожена, потому что при сохранении ее неизбежны судебные ошибки и казни невинных; идея убийства внушает менее ужаса, если сам закон дает пример обществу, казня преступников. Дюпор, один из самых благоразумных противников смертной казни законодательного собрания, прямо сказал, что не намерен входить в решение метафизического вопроса: имеет или нет общество право жизни и смерти над своими членами, а занялся защитою двух положений: а) смертная казнь не способна подавить преступления, за которые она назначается: б) будучи далека от того, чтобы подавить, она, напротив, способствует их увеличению.