Исследование океанских глубин

Джерри отметил характерные выемки на верхней и нижней частях валунов. Сперва показалось, что эти углубления вымыты течением, хотя признаков течения обнаружить не удалось. Погружение осуществлялось неподалеку от того места, где «Блюдце» спускалось осенью. В прошлый раз наблюдатель видел возле одного из валунов осьминога. Скорее всего именно осьминог хозяйничал тут. Известно, что это животное порой возводит вокруг своего жилища стены, как хороший фермер где-нибудь в Новой Англии.

Впоследствии доктор Уинтерер определил, что слой осадков на склоне очень тонок, не более 0,5—1 метра. С него осадки постепенно соскальзывают, как со склонов гор.

Судно направлялось в точку западнее Сан-Николаса. Во второй половине дня мы миновали бухту Уилсон. Вид у нее, как обычно, был неприютный и унылый. Лишенная растительности, безжизненная бухта не знала времен года. Обогнув с севера мыс, судно закачалось на длинной плавной волне высотой 1—1,5 метра. Затянутое облаками небо и свежий бриз были дурными признаками. К вечеру увидели остров Сан-Николас, находившийся в 15 милях. Собравшись в рулевой рубке, мы слушали сводку погоды для моряков. Для районов, прилегающих к мексиканской границе, было объявлено штормовое предупреждение: ожидался ветер 10—15 метров в секунду. Вряд ли нам удастся совершить погружения.

Во время очередного погружения надо было отыскать участок для глубоководного бурения, которое предполагалось осуществить осенью. Банка, окруженная значительными глубинами, представлялась нам идеальным местом для производства буровых работ. Но при помощи «Блюдца» можно было найти определенный и более интересный участок, чем наугад выбрать по карте. Прослушав прогноз погоды, все улеглись спать, поскольку на место судно должно было прийти в час ночи. Я проснулся в 1,15, услышав шум воды, гуляющей по проходу. Судно сильно качало, брызги обрушивались на палубу между фургонами. В антенне и фалах свистел ветер. Я побрел по воде к рулевой рубке и поднялся на мостик.

Рулевой, бывалый рыбак, хорошо знавший здешние воды, смотрел на волны, которые росли с каждой минутой.

— По-моему, дня два, а то и три не придется даже и думать о спуске «Блюдца» на воду, — вслух размышлял он.

Я согласился с ним. Было темно, штормило. При свете прожекторов видны были белые барашки, венчавшие гребни волн. Скорость ветра достигала 10—15 метров в секунду.

— А где можно было бы укрыться, как вы полагаете? — спросил я.

— При таком ветре, — сказал рулевой, наваливаясь на штурвал грузным телом, — спокойнее всего к северу от Санта-Круса. Туда будет около 65 миль, я так считаю.

Он был прав — нам и думать было нечего о погружениях.

— Решено, — отозвался я. — Да и сон будет крепче, не так ли?

— Уж это точно. Волна навернет на корму.

Остальную часть ночи мы двигались с попутной волной, а на рассвете обогнули восточную оконечность Санта-Круса и прошли проливом Анакапа. Под прикрытием высокого, поросшего чудесной зеленью и кое-где лесом острова судно осторожно вошло в Китайскую гавань. Судя по карте, длина острова составляла 25, а ширина 6 миль. Большая часть площади использовалась для разведения крупного рогатого скота. Остров, около которого мы находились, похоже, получал больше влаги, чем другие, встречавшиеся нам. Небольшие ручейки сбегали по склонам и падали с крутых утесов. Впереди с высоты 15— 20 метров на песчаную отмель низвергался водопад — чудесное зрелище, столь необычное для сурового пейзажа Калифорнии. Мы с аппетитом позавтракали в тихой гавани, понимая, что ни о каких погружениях не может быть и речи. После проливных дождей, превративших остров в райский уголок, в море устремлялись мутные потоки. По-прежнему оставаясь под защитой острова, мы вошли в пролив Санта-Барбара. Вскоре Джерри обнаружил при помощи эхолота банку с крутым склоном — казалось, вполне подходящее место для «ныряния».