Когда приходит время перевоплощения и присутствие постоянного атома делает возможным оплодотворение яйцеклетки, из которой должно будет вырасти новое тело,[43]
звучит его основной мотив, который является одной из сил, направляющих эфирного строителя (элементала, ответственного за строительство физического тела) в выборе подходящих материалов, так как он не может использовать ни один из них, если он в определенной степени не настроен на постоянный атом. Но это лишьТот факт, что такие сложные следствия, способные оставлять отпечаток своих особенностей на окружающей материи, могут заключаться в таком крошечном пространстве как атом, действительно может показаться немыслимым. Однако это так. И следует отметить, что в обычной науке встречаются подобные идеи, так как предполагается, что мельчайшие биоформы в зародышевой клетке Вейсмана передают потомку характерные особенности его линии предков. В то время как клетка передает телу физические особенности предков, атом передает ему черты, приобретенные развивающимся человеком в процессе его собственной эволюции. Очень хорошо выразила это Е.П.Блаватская: "Немецкий философ-эмбриолог — перешагнув через головы Гиппократа и Аристотеля обратно к учениям древних ариев — показывает одну крошечную клетку из миллионов других, работающую над формированием организма, в одиночку, без чьей-либо помощи определяющую, посредством постоянного деления и умножения, точный образ будущего человека или животного, с их физическими, умственными и психологическими свойствами… Обеспеченная физической плазмой, упоминавшейся выше, "зародышевая клетка" человека со всеми ее материальными возможностями, и, так сказать, "Духовной плазмой" или жидкостью, содержащей пять низших основ шестипринципного Дхьяни — вот в чем заключается тайна, если вы достаточно духовно развиты, чтобы понять ее."[44]
Поверхностное знакомство с вопросом физической наследственности в свете учения Вейсмана будет достаточным, чтобы убедить читателя в возможностях такого тела как постоянный атом. Человек воспроизводит в себе черты давно исчезнувшего предка, проявляет физические особенности, характеризовавшие предка несколько веков назад. Мы можем проследить форму носа Стюарта по многочисленной серии портретов, и таких аналогий можно найти бесчисленное множество. Почему же тогда должно быть что-то необычное в представлении о том, что атом собирает в себе не биоформы, как зародышевая клетка, а склонности к повтору бесчисленных, уже испытанных вибраций? Никакой пространственной проблемы здесь не возникает, как и в случае струны, из которой можно извлечь множество нот, воздействуя на нее в различных точках: каждая нота содержит множество обертонов. Мы должны считать крошечное пространство атома не как переполненное бесчисленными колеблющимися телами, а как ограниченное количество тел, каждое из которых способно дать начало многочисленным колебаниям.
В действительности, однако, даже пространственная проблема является иллюзорной, потому что у малого, как и у великого, границ нет. Современная наука сейчас видит в атоме систему вращающихся миров, каждый на своей собственной орбите, и все это напоминает солнечную систему. Мастера иллюзии, пространство и его брат время, не могут этим нас поразить. Нет предела возможностям подразделения мысли, а значит и мыслевыражений, которые мы называем материей.