Исследования и статьи

От древних половцев нас отделяют разные барьеры — временные, этнокультурные, языковые, психологические. Целостную картину их жизни никто из исследователей не пытался составить, довольствуясь рассмотрением отдельных кусочков, выпавших из ее мозаики. Впрочем, даже если собрать всё, что осталось от прошлого, то и тогда перед нами окажутся только отдельные, мало связанные друг с другом фрагменты обширного панно. И всё же это единственный путь, которым можно куда-то прийти.

Обычно половцев изображают желтолицыми, черноволосыми, скуластыми и косоглазыми, т. е. типичными монголоидами. Такими они предстают нам в популярных и художественных произведениях, на книжных иллюстрациях, на театральной сцене, на экране кинематографа и даже в некоторых научных статьях. Это и так, и не так. Как я уже говорил выше, население Поля Половецкого в XII–XIII вв. и позднее представляло собой конгломерат остатков самых различных этносов, далеко не всегда схожих друг с другом по внешнему виду, но живущих в одних условиях и объединенных верховенством половцев или «куманов», как их называли на Западе. И если за более чем вековой период изучения древностей кочевников средневековья археологи, обследовавшие более 2000 погребений, смогли в общих чертах установить признаки хронологических изменений в их материальной культуре с тем, чтобы датировать находки, то вопросы различения печенежских, торкских и половецких захоронений XI–XIII вв. до сих пор не выходят за рамки более или менее остроумных предположений.

Еще хуже обстоит дело с антропологией, поскольку никто еще, насколько мне известно, не предпринял попыток изучения и обобщения всех тех человеческих останков, которые были открыты при раскопках. Из случайных же обзоров, которыми на данное время располагает наука, следует, что в среде кочевников этого периода были представлены как группы с более или менее выраженными монголоидными чертами, число которых увеличивается с течением времени по направлению к востоку, так и представители ярко выраженного «средиземноморского типа», представленного до сих пор на территории современной Украины — брахикефалы с высоким лбом, тонким с горбинкой носом, пропорциональными скулами и энергичным подбородком. Собственно говоря, это классический тип населения Балкан и Южной Европы, каким мы знаем его по мраморным портретам императорского Рима и погребениям эпохи бронзы Восточной Европы и далее, на всём необозримом пространстве евразийских степей от Дуная до Прибайкалья[70].

Ничего удивительного в этом нет. Половцы, как известно, принадлежат к тюркоязычной семье народов, а древние тюрки, такие как хазары и болгары, всегда славились красотой. О красоте половцев и, в первую очередь, половчанок сохранилось много свидетельств. Дочь хана Атрака, Гурандухт, ставшая женой Давида IV Строителя, как видно, с успехом конкурировала с красотой грузинских княжен; персидский поэт Низами Ганджеви, женатый на половчанке, воспевал исключительную красоту женщин этого народа. Наконец, стоит вспомнить эпитет Кончаковны, племянницы Гурандухт[71] — «красная девка» — употребленный в «Слове о полку Игореве» по отношению к ней и к половчанкам вообще: эпитет, выразивший высшее восхищение поэта и ни разу более не употребленный в отношении представительниц прекрасного пола других народов, в том числе и русского. К сожалению, сохранившиеся каменные половецкие изваяния, выполненные из грубого пористого известняка, пострадавшие от времени и мусульманской нетерпимости к «идолам», дают мало материала по этой проблеме, хотя в некоторых случаях можно угадать правильные черты мужских и женских лиц, выполненных резчиком в условной, очень схематичной манере.

Тот или иной антропологический облик, «вписывающийся» в привычный стереотип или, наоборот, встающий в противоречие с традиционными, хранящимися на уровне подсознания этноса канонами красоты, играет важную роль в установлении межэтнических контактов. Несоответствие привычному стереотипу вызывает инстинктивный всплеск ксенофобии, боязни нового, «чужого», препятствуя таким контактам, и, наоборот, при общем сходстве действительная «чужеродность» оказывается как бы незамечаемой. В древности этот фактор мог играть еще большую роль, чем в наши дни. А в случае с половцами, похоже, барьера для межэтнического общения не возникало. Такое наблюдение в первую очередь относится к половецкой аристократии, выделявшейся из общей массы половцев и, по-видимому, импонировавшей эстетическим представлениям славян, грузин и обитателей Подунавья. Объяснить этот феномен возможно лишь теми характерными чертами, которые выделяли половцев из массы остальных тюрков и определили имена, по которыми они были известны у других народов.