Исследования истерии

Второй вспомогательный момент почти полностью копирует механизм первого. Под влиянием сильного впечатления временно воссоздается былая общность сознания, и конверсия следует тем путем, который открылся перед ней в первый раз. Любопытно то обстоятельство, что второй симптом покрывает первый, поэтому первый не ощущается отчетливо до тех пор, пока не устранен второй. Примечательной представляется мне также обратная последовательность их проявления, в соответствии с которой должен выстраиваться и анализ. В целом ряде случаев мне приходилось сталкиваться с тем, что симптомы, возникшие позднее, покрывали первоначальные симптомы, между тем как именно последние, выявленные, благодаря анализу, содержали ключ ко всему шифру.

В данном случае терапия заключалась в принудительном объединении отколовшейся психической группы с сознанием Я. Результаты терапии странным образом н е соответствовали объему проделанной работы; лишь после того как было покончено с последним фрагментом, неожиданно произошло исцеление.

Примечания

[1] ...один мой друг и коллега... – скорее всего, имеется в виду Вильгельм Флисс (1858– 1928), берлинский оталоринголог, близкий друг и многолетний корреспондент Фрейда, который, наряду с Брейером, часто рекомендовал Фрейда состоятельным пациентам (СП.).

[2] ... направил ко мне молодую даму... Мисс Люси Р. – подлинное имя этой пациентки неизвестно.

[3] ... когда я посещал клиники в Нанси, мне довелось услышать слова мэтра гипноза д–ра Льебо... – Льебо, Амбруаз (1823–1904) – французский сельский врач, который прославился тем, что погружал пациентов в гипнотический сон, внушая им мысль о засыпании неторопливым тихим голосом, а затем устранял симптомы болезни. Льебо выделил несколько степеней гипноза и составил подробное описание характерных признаков состояния, наблюдаемого при каждой степени гипноза. В 1882 году по приглашению Дюмона, главного терапевта медицинского факультета в Нанси, Льебо приступил к гипнотическому лечению пациентов в психиатрическом приюте Марвиль. Со временем возникла так называемая нансииская школа гипноза, объединившая единомышленников Льебо и Бернгейма, которые полагали, что гипноз представляет собой нормальный психологический феномен, обусловленный внушением. Нансииская школа гипноза противостояла парижской школе гипноза, которую возглавлял Шарко. В 1886 году Льебо подвел итог своим наблюдениям в книге «Сон и подобные ему состояния», которая имелась в личной библиотеке Фрейда (Liebeault, A.A.: Le Sommeil Provoque et les Etats Analogues. Paris: Octave Doin 1889) (СП.).

[4] ... каталепсия (от греч. katalepsis – схватывание, припадок) – состояние оцепенения, застывание тела или конечностей в каком–либо положении, утрата мышечного тонуса без потери сознания. Обычно возникает в виде приступа при психических заболеваниях сильных эмоциональных переживаниях.

[5] ... Когда я использовал этот метод впервые... – Судя по всему, впервые «технику надавливания» Фрейд использует в случае с Элизабет фон Р. Мы видим, что в разных местах Фрейд описывает эту технику последнего для него телесного контакта по–разному. Здесь речь идет о том, что пациентка увидит некие сцены, перед ней возникнут какие–то представления в тот момент, когда он ослабит давление. В других местах он говорит о том, что это произойдет именно в момент надавливания. И, наконец, иногда Фрейд говорит о том, что воспоминания появятся после того, как он снимет давление руки (В.М.).

[6] афазия – (от греч. а – отрицат. частица и phasis – высказывание) – разнообразные системные нарушения речи, вызванные локальными поражениями коры головного мозга. Эти нарушения могут затрагивать фонематическую, морфологическую и синтаксическую структуры активной и пассивной речи.

[7] аносмия – (от греч. an– отрицательная приставка и osme – запах) – отсутствие обоняния.

Катарина

(Зигмунд Фрейд)

Во время вакации в 189* году я отправился в Высокий Тауэрн[1], дабы отвлечься ненадолго от медицины и особенно от неврозов. Это мне почти удалось, когда однажды я свернул с центральной улицы, чтобы взобраться на лежавшую неподалеку гору, славившуюся открывавшимся с нее видом и хорошо сохранившимся горным приютом. Взобравшись наверх после утомительного путешествия, подкрепившись и отдохнув, я сидел, погруженный в созерцание восхитительной панорамы, и настолько забылся, что поначалу не понял, что обращаются ко мне, когда услыхал вопрос: «Сударь, вы доктор?». Вопрос, однако, был обращен ко мне, и задала его та самая девушка лет восемнадцати, которая обслуживала меня за обедом с довольно угрюмым выражением лица и которую трактирщица называла Катариной[2]. Судя по ее платью и манерам, она не могла быть служанкой, а скорее приходилась трактирщице дочерью или родственницей.

Стряхнув оцепенение, я ответил: «Да, я врач. Откуда вам это известно?»