Исследования истерии

Таким образом, даже применение процедуры надавливания рукой на лоб пациента не облегчает работу врача. Преимущество этого метода заключается лишь в том, что на основании результатов его применения учишься определять верное направление для дальнейших расспросов и понимаешь, к чему следует подталкивать пациента. В некоторых случаях этого бывает вполне достаточно; по существу, мне нужно угадать, что скрывает пациент, и сказать ему об этом прямо в лицо; после этого ему уже нечего возразить. В иных случаях этого недостаточно; при затяжном сопротивлении пациента рвутся все связи, не находится никакого объяснения, в памяти у него возникают лишь смутные и отрывочные зрительные образы. Оглядываясь назад с высоты пройденного аналитического пути, зачастую поражаешься тому, насколько были искажены на начальном этапе анализа все мысли и картины, которые возникали у пациента при надавливании рукой на его голову. Лишенный как раз самого главного, не соотнесенный с самой личностью или предметом, зрительный образ оставался непонятным. Приведу в пример несколько случаев, позволяющих получить представление о том, как происходит подобное цензурирование в момент первого появления патогенных воспоминаний. Например, пациенту привиделся женский торс, прикрытый одеждой неплотно, словно по небрежности; лишь гораздо позже он начинает различать лицо женщины, узнает ее и вспоминает, когда и где он ее видел. Или же пациент вспоминает о том, что двух мальчишек, чей облик видится ему крайне смутно, вроде бы упрекали за какой–то проступок, когда он был ребенком. Много месяцев и немало плодотворного труда в ходе анализа потребовалось для того, чтобы у него вновь возникло это воспоминание, и он узнал в одном мальчике себя самого, а в другом – своего брата. Какие же средства позволяют преодолеть такое затяжное сопротивление?

Их немного, но почти все они относятся к числу тех средств, с помощью которых один человек обычно оказывает психическое воздействие на другого. Прежде всего нужно отдавать себе отчет в том, что психическое сопротивление, в особенности то сопротивление, основы которого были заложены давно, преодолевается медленно и постепенно, поэтому врачу следует запастить терпением. В дальнейшем можно полагаться на интеллектуальную заинтересованность, которую вскоре начинает проявлять пациент. Просвещая пациента, рассказывая ему о причудливом мире психических процессов, о котором получаешь представление лишь благодаря такому анализу, врач приобщает пациента к совместной работе, добивается того, что пациент начинает наблюдать за собой с беспристрастным интересом исследователя, и тем самым подавляет сопротивление, покоящееся на фундаменте аффектов. И наконец, разгадав мотивы защиты, нужно применить самое действенное средство: попытаться лишить эти мотивы былого значения или даже заменить их мотивами более вескими. Пожалуй, тут психотерапевт уже не может действовать по шаблону. Когда невежество порождает стыд, он по мере сил просвещает и наставляет пациента, демонстрируя ему житейскую мудрость или широту своих взглядов на жизнь, выступает в роли исповедника, участливость и деликатность которого действуют на того, кто сознался в своей вине, как отпущение грехов; он проявляет сочувствие к пациенту в той мере, в какой располагают к этому характер их личных отношений и сила взаимной симпатии. Для подобного душевного участия крайне необходимо получить хотя бы приблизительное представление о характере заболевания и мотивах применяемой в данном случае защиты, и к счастью, этого можно добиться, проявляя настойчивость и применяя процедуру надавливания на голову пациента. Чем больше таких загадок уже разгадано, тем проще разгадывать новые, тем скорее удается приступить к психической работе, направленной непосредственно на исцеление. Ибо нужно до конца уяснить следующее: даже если пациент избавляется от истерического симптома только благодаря тому, что воспроизводит и с чувством выражает словами патогенные переживания, послужившие причиной данного симптома, задача терапевта заключается лишь в  том, чтобы его к этому побудить, а когда задача эта выполнена, врачу уже нечего подправлять или устранять. Все необходимые для этого противовнушения уже были произведены, пока врач пытался сломить сопротивление. Когда отпираешь дверь, трудно лишь отомкнуть замок, а уж потом ничего не стоит повернуть ручку и открыть дверь.

Помимо интеллектуальной заинтересованности пациента, которую используют для преодоления сопротивления, редко можно обойтись без влияния эмоционального фактора, личного авторитета врача, а в некоторых случаях одного этого достаточно для того, чтобы сломить сопротивление. Такова и обычная медицинская практика, да и вряд ли найдется хоть один терапевтический метод, применяемый вообще без опоры на взаимодействие этих личных факторов.

III